Аномальный континент

Мы спустились по лестнице, миновали просторный коридор, конвоир впереди остановился напротив проема – входа в лабораторию Миры. Ладони предательски вспотели, сердце забухало в груди, я знал, что Мира там, за стеной, ждет. Уловил ее свободный открытый канал, но там же был и отец – оба активно обменивались сообщениями, похоже, разговор шел на повышенных тонах. Кого из них хотелось видеть больше, в данный момент я не знал. Эмоции вытеснили посторонние мысли.

«Вперед!» – скомандовал Бланк.

Я медленно вошел в комнату. Тут почти ничего не изменилось: походная раскладушка, столик, две стопки пластиковых контейнеров в углу. Справа каменная перегородка, стеклянная сдвижная дверь; в лаборатории горел свет, было тихо.

Ну конечно, за два года я отвык от мнемочипа, забыл, что такое – общение по мысленным каналам. Взгляд зацепился за полки на стене, которых раньше не было. На верхней стопкой лежали пеленки, рядом покрывало, на нем самодельные куклы, сплетенные из пластиковых трубочек – детские безделушки, такие часто мастерят в госпиталях раненые, когда нечем заняться, а дело идет на поправку.

Я шагнул к двери, снова бросил взгляд на полки: нижнюю занимали две чистые тарелочки с незатейливым рисунком по краям и бутылочка с соской, наполовину заполненная белой жидкостью. Все это не вписывалось в интерьер, я шагнул к двери – стеклянная створка бесшумно отъехала в сторону – и вошел в лабораторию.

Мира сидела за рабочим столом и, не моргая, смотрела в стену напротив. На столе горела лампа, в ряд выстроились колбы с реактивами, лежал электронный планшет-журнал, куда она записывала наблюдения во время опытов. В углу слабо гудел холодильник, за ним была стойка с ультрацентрифугой – прибором для разделения смесей и жидкостей на их составляющие, рядом стоял генерал.

Заложив руки за спину, он глядел на сдвижную стеклянную дверь перед собой – вход в шлюз, ведущий в «чистую» комнату, только предназначенную не кибертехам, а для исследований. Там Мира работала с вирусами… с вирусами, из-за которых все и началось, из-за которых Бланк назвал меня предателем.

Взгляд Миры переместился в мою сторону, я с трудом сдержался, чтобы не податься к ней, так хотелось обнять, запустить пальцы в светлые волосы, вдохнуть их запах.

«Генерал», – настроившись на открытый канал, я обозначил стойку «смирно», вытянув руки по швам.

«Что ты рассказал им, Марк?» – спокойно спросил отец, не меняя позы.

«Все».

Мира слышала наш разговор, смотрела на меня влажными глазами. Генерал повернулся, выдержал паузу, сказал:

«Зачем?»

И тут меня прорвало, внутри я сопротивлялся, не хотел ничего объяснять, но эмоции возобладали над разумом. Я выдал ему все, что думал с того момента, как принял решение сдаться. Я не желал, чтобы гибли миллионы людей на Земле – невинные жертвы, ставшие заложниками амбиций кучки заговорщиков.

«Ты обманул меня! Получил вирус, не сказав, зачем он нужен. Я зря рисковал там, на болотах, думая, что совершаю благое дело, что у людей будет вакцина, а ты… Ты все знал заранее, знал, что не соглашусь, не смогу смириться, если мне станут известны твои настоящие планы. Ты учил меня защищать страну и народ, убивать врагов, а сам решил истребить все живое на планете. Как ты это объяснишь?»

Генерал молчал. Стоял, слабо наклонив голову вперед, держа по-прежнему руки за спиной. А меня уже было не остановить:

«До сих пор надеешься построить на Пангее новое общество? Гибкие децентрализованные системы, где не существует незаменимых звеньев. – Я качнул головой. – Не выйдет. Людей не изменишь! Ты…»

Я замолчал, глядя на Миру – по ее щекам текли слезы. В комнату вошел Бланк, генерал кивнул ему. Капитан выхватил одним плавным движеньем пистолет из набедренной кобуры и приставил девушке к виску.

Понятно, сейчас потребуют, чтобы я включил установку. Отец желает разорвать связь с Землей по одной простой причине: боевой смертельный вирус, полученный Мирой в лабораторных условиях, легко уничтожит человечество, вот главная цель генерала. Выкосив людей и животных, вирус утратит свои качества, и через некоторое время появится возможность вернуться на планету. Но, если не закрыть Коридор, вирус проникнет обратно на Пангею, например, с заключенными или солдатами, и тогда…

«Сделаешь ей больно, – я смотрел на капитана, но слова предназначались отцу, – возврата домой не будет».

«Скажи ему, Мира», – сухо произнес генерал.

Она провела ладонями по щекам, вытирая слезы, подняла на меня покрасневшее лицо, долго смотрела молча.

«Марк… – ее губы задрожали. Глаза в отчаянии забегали по сторонам. – Марк, они забрали нашу дочь».

Меня словно ударили кувалдой по голове. Я не ослышался, не мог ослышаться, потому что мысленный канал ясно и четко передает каждое слово. В обмене сообщениями не участвуют голосовые связки, брошенные фразы не зависят от длины волны, уху не надо улавливать колебания воздуха.

«У меня есть дочь? – Я вспомнил сплетенные из пластика игрушки на полках в соседней комнате, тарелочки, украшенные рисунками, покрывало».

«Да, Марк».