Анонимные грешники (ЛП)

— Подожди, — я выпаливаю это прежде, чем успеваю остановиться. Взгляд Альберто устремляется на меня и я сглатываю. — Э-э, разве нам не следует подождать, пока соберутся все гости?

Повисла тишина. Такая густая, что ее можно попробовать на вкус. Кто-то кашляет. Рядом со мной вздыхает Виттория.

— Он не придет.

Я смотрю налево. Тор. Он пристально смотрит на обои над головой Амелии. Его серьга в носу поблескивает, когда он вздергивает подбородок, чтобы допить остатки виски.

Мое сердце разрывается на части, но на лице этого не видно.

— Кто не придет? — говорю я настолько беспечно, насколько мне позволяет боль под ребрами.

Его взгляд перемещается на меня.

— Анджело. Он уехал из города.

У меня звенит в ушах. Трещины превращаются в разломы, угрожая разорвать мое сердце на куски. Я снова опускаю взгляд на пустую тарелку перед собой, прежде чем кто-нибудь заметит, насколько взволновали меня его слова. Со стороны Альберто доносится приторный смешок.

— Этот парень всегда приходит и уходит, когда ему заблагорассудится. Я уверен, что он снова появится на Рождество.

Ледяная рука сжимает мое горло, угрожая перекрыть доступ воздуха. Мне не терпится выяснить, откуда Toр знает, и правда ли это.

Он бы не оставил меня здесь. Он обещал. Это не может быть правдой.

Или может?

Среда. В гостиной меня тыкают и таскают туда-сюда, как корову, а за эркерным окном небо темнее моего настроения. Потрескивает огонь. Ревет ветер. И моя душа кричит, чтобы машина Анджело свернула на кольцевую дорогу по другую сторону стекла.

Воскресным вечером я была в оцепенении, но отрицала это. В понедельник у меня была ломка. Ко вторнику я свернулась калачиком в ванной, прислонившись спиной к двери, мой палец завис над кнопкой «позвонить» на моем телефоне. Мне потребовалось сорок пять минут, чтобы набраться смелости и нажать на кнопку, потому что единственное, что хуже, чем незнание — узнать правду.

Что ж, правда пришла в виде автоматического голоса на другом конце линии: номер, по которому вы дозвонились, вне линии досягаемости.

Сейчас среда, и я зла. Горькая, обжигающая ярость разливается по моим венам, заставляя мою кожу искриться, как провод под напряжением. Заставляя меня, скрипеть зубами каждый раз, когда портниха тычет в меня иголкой, или когда Грета высовывает голову, чтобы усмехнуться при виде меня в свадебном платье. Это последняя примерка, и я ничего так не хочу, как сорвать со своего тела весь шелк и кружева и бросить их в огонь.

Дверь открывается, и появляется Тор. Он окидывает мое платье равнодушным взглядом и прислоняется к раме.

— Ты готова?

Я непонимающе смотрю на него. Если бы в этой комнате не было ещё пятерых человек, суетящихся вокруг меня, я бы послала его к черту.

— Как никогда, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

Он хмурится.

— Я не про свадьбу, дурочка, а повидаться с твоим отцом.

Мое сердце замирает.

— Что? Сейчас?

Он зевает и смотрит на часы.

— Сегодня среда. Ты ведь не сможешь увидеться с ним в субботу, не так ли?

Не говоря больше ни слова, я слезаю с ящика и, пошатываясь, пересекаю комнату, по пути пиная коробку с галантереей портнихи.

— Да, — выдыхаю я. — Я готова, готова.

У меня хватает ума оставаться в комнате для того, чтобы мне помогли снять платье. Затем я поднимаюсь по лестнице и надеваю толстовку с капюшоном, леггинсы и кроссовки. Мгновение я колеблюсь, прежде чем сунуть руку под подушку и положить пистолет в сумочку. В моей голове формируется наполовину готовый план, и мое сердце колотится где-то в горле при одной мысли об этом. К тому времени, как я выбегаю на подъездную дорожку, я запыхалась.

Тор смотрит на меня со смесью веселья и отвращения. Не говоря ни слова, он открывает пассажирскую дверь и, обойдя машину, проскальзывает на водительское сиденье.

— Анджело просил тебя отвезти меня?

Двигатель урчит у меня под ногами. Проходит мгновение.

— Нет.

Я опускаюсь на кожаное сиденье и раздраженно вздыхаю. Крошечное пространство в моем сердце, отведенное для надежды, с каждой секундой становится все меньше и меньше. Оно немного оживилось, когда в гостиной появился Тор. В прошлый раз, когда Анджело был в отъезде, он попросил Тора отвезти меня к отцу вместо него, и я подумала, что, может быть, только может быть

, он сделал это снова.

Он искоса смотрит на меня, когда открываются ворота.

— Я просто пытаюсь быть милый.

Я стискиваю челюсти и пристально смотрю в лобовое стекло. Конечно, я счастлива, что увижу своего отца, и чувствую себя виноватой за то, что так разочарована. Воцаряется тяжелая тишина, нарушаемая только тем, что пальцы Тора барабанят по рулю.

Мы замедляемся на красном свете светофора, и он снова бросает на меня взгляд.

— У тебя сегодня нет для меня конфет?

Я качаю головой.

— О, да ладно тебе. У тебя всегда что-нибудь есть в этой сумочке, — он тянется к сумке у меня на коленях, и я тут же выхватываю ее у него из рук. Он хмурится, затем его взгляд сужается. — В чем дело, струсила?

Я не отвечаю.

— Он ушел, Аврора. Забудь о нем.

— Откуда ты знаешь?