Анонимные грешники (ЛП)

Анонимные Грешники. Буквы тиснены золотом, а под ними номер напечатан шелковистыми черными цифрами. Карточка потрепана, посередине есть складка, там, где она заломалась, когда я однажды засунула её в задний карман джинсов, а края загнуты внутрь, как будто они защищают мой особый маленький секрет. Не знаю, почему я всё ещё ношу карточку с собой спустя столько времени, потому что я могла бы произнести номер даже во сне.

Верю я в судьбу или нет, не знаю, но что я точно знаю, так это то, что это было нечто большее, чем просто совпадение, что я нашла эту визитку в самый мрачный день своей жизни.

Я помню это, словно это было вчера.

Рот, полный крови, и не только моей собственной. На моем горле образовались свежие синяки в форме пальцев, а между бедер появилась боль, о которой я не просила. Я, спотыкаясь, вышла из Академии Побережья Дьявола на парковку. Села в свою машину и поехала, пока не перестала видеть готические шпили школы в зеркале заднего вида. Я добралась до церкви в Дьявольской Яме, прежде чем реальность того, что они сделали со мной, что я сделала с ними

, обрушилась на меня подобно цунами. Я не могла дышать. Не была уверена, хочу ли я это вообще делать. Заслуживала ли я этого. Пошатываясь, вышла из машины под дождь, просто чтобы почувствовать что-то ещё, кроме давящего ощущения в груди. Рыдая, прислонилась к автобусной остановке, подняла глаза и тут увидела её. Маленькую визитку, приколотую к доске в телефонной будке напротив.

Анонимные Грешники.

Я слышала о них — все на Побережье Дьявола слышали. Несколькими годами ранее эти визитки начали появляться в баночках для чаевых в кофейнях и барах. Их прикрепляли к стенам туалетных кабинок в клубах, засовывали вместе со счетом в ресторанах. Когда ты набирал этот номер, он перенаправлял вас прямиком на автоматическую службу голосовой почты, которая предлагала тебе признаться в любом грехе или тайне, которые тяготили тебя. Это было так таинственно, и волнение от всего этого какое-то время прокатывалось по побережью, пока шумиха не улеглась, как пыль, и в конце концов, Анонимные Грешники просто вплели себя в ткань этого района.

Тот первый звонок я сделала, стоя на коленях, зажав телефон между подбородком и плечом и сложив руки вместе, как в молитве. Теперь это стало частью моей жизни. Точно так же, как религиозные люди ходят в церковь исповедоваться каждое воскресенье, я дважды в неделю звоню на горячую линию анонимных грешников из одной и той же телефонной будки при церкви. Я признаюсь во всем, что я сделала, начиная с мелочей и заканчивая чем-то серьезным.

Грета поспешно входит в раздевалку и возвращает меня к сегодняшнему дню. Следующий час проходит в мучительном шторме дерганий, бормотания и случайного появления ожога на моей шее. К тому времени, как Грета отходит назад и хлопает в ладоши, я снова становлюсь той девушкой, которой Альберто хочет меня видеть. Дымчатый макияж глаз, кроваво-красная помада и платье, которое облегает мои формы, как вторая кожа.

Время воскресного обеда.

Отказываясь произнести хоть слово в адрес Греты, я проношусь мимо нее и цокаю каблуками в коридор. Но как раз перед тем, как я спускаюсь по мраморной лестнице, приглушенный голос заставляет волосы у меня на затылке встать дыбом. Два голоса, и что-то в тоне разговора заставляет меня застыть на месте, моя нога замирает над первой ступенькой.

— Это стандартный контракт. Просто добавь гребаную оговорку и покончи с этим.

Затаив дыхание, я выглядываю через перила и вижу знакомый силуэт в углу холла. Альберто

. Я не вижу человека, с которым он разговаривает, но как только он начинает говорить, у меня кровь стынет в жилах.

— Она уже подписала его. Ты же знаешь, Альберто, я не могу вмешиваться в подписанные контракты.

Это Мортис, его адвокат. Тот самый, который дышал мне в затылок в кабинете Альберто, когда я, подписав бумаги, попрощалась со своей жизнью.

— Ой, я тебя умоляю. Мы оба знаем, что она слишком глупа, чтобы прочитать его. Просто составь новый контракт, поставь её подпись внизу, и мы покончим с этим.

Наступает тяжёлая тишина, за которой следует гнусавый вздох.

— Дай мне несколько дней, чтобы найти другой способ. А пока прочти новый пункт и дай мне знать, если есть что-то ещё, что ты хотел бы добавить.

Раздается шаркающий звук, и я отваживаюсь перегнуться через перила ровно настолько, чтобы мельком увидеть, как Мортис вручает Альберто коричневую папку. Затем он прочищает горло.

— Ты ведь понимаешь, не так ли, Альберто? Если она поймет, что контракт не тот, который она подписала, она может подать в суд. И ты знаешь, Верховный суд сейчас не самый большой твой поклонник…

Альберто прерывает его таким громким смехом, что он эхом отражается от куполообразного потолка.

— У этой девчонки нет и двух центов, чтобы потереть их друг о друга. Она никто, Мортис. Да и вообще, кто ей поверит? Все знают, что её отец — старый шарлатан, так что было бы легко убедить всех остальных, что яблоко недалеко падает от яблони.