Антикварное золото

— Секреты свои оставьте для налоговой полиции, — добавил он. — А мне секреты не нужны. Мне нужны деньги, понимаете? И я почему-то уверен, что мое предложение вас заинтересует. Я же вам не часы «Победа» предлагаю…

— Ну, часы «Победа» — это тоже антиквариат, — заметил старик. — Правда, настоящую цену за него начнут давать не раньше чем лет через пятьдесят… А что у вас, если не секрет?

— Старинные золотые украшения, — слегка понизив голос, чтобы не слышал охранник, многозначительно сообщил Злой.

— Украшени-я? — выделив окончание, переспросил антиквар. — И много их у вас?

«Экий ты шустрый», — внутренне усмехаясь, подумал Злой. Он уже перестал волноваться. Никакой угрозы в болтовне старика не чувствовалось — напротив, она подействовала, как целый флакон валерьянки. Перед Злым стоял просто пожилой жулик, нацелившийся облапошить очередного клиента. Общение с ним требовало определенной осторожности и смекалки, но не более того. Злой ощутил, как оттягивают пояс брюк засунутые за него с двух сторон пистолеты, и подумал, что свалял дурака, притащив сюда это железо.

— Не будем забегать вперед, — сказал он. — Все равно на всю партию у вас не хватит денег.

— Ну, какие там у меня деньги! — явно рефлекторно выдал дежурную фразу антиквар. — Разве это деньги? Это слезы, а не деньги, молодой человек. Если бы я продавал ворованные «мерседесы» или электричество, у меня таки были бы деньги. А я продаю антиквариат, который, строго между нами, в наше время стал никому не нужен… А вы располагаете действительно старыми вещами?

Последний вопрос был задан сухим деловым тоном, и Злой опять усмехнулся про себя. Он видел старого хрыча насквозь и мог заранее предсказать все его реакции, чуть ли не каждое его слово. Все-таки он правильно поступил, придя сюда один, без Медведя. Антиквар явно принял его за молодого лопуха, решившего подзаработать, продав бабушкины побрякушки. Это было хорошо: тот, кто умеет скрывать свою силу, силен вдвойне. Медведь, башка еловая, никогда этого не понимал, и из-за этого с ним порой бывало трудно.

— Судите сами, — сказал он, выкладывая на прилавок ту самую конструкцию из множества увешанных золотыми лепестками цепочек, которую выдернул из мертвого кулака Саши Гронского.

Конец одной цепочки был оборван, но Злой надеялся, что антиквар этого не заметит.

Антиквар этого действительно не заметил. На какое-то время он, казалось, вообще перестал замечать что бы то ни было, целиком уйдя в благоговейное созерцание лежавшей на прилавке вещицы. Глаза у него выпучились, седые мохнатые брови сместились чуть ли не на середину загорелой лысины. Он выглядел просто ошеломленным, и Злой даже слегка растерялся от такой реакции. Это насколько же старинной и дорогой должна быть вещь, чтобы при виде ее даже этот видавший разные виды плешивый выжига потерял дар речи?!

Наконец старик пришел в себя. Он снял очки, старательно протер их мятым носовым платком и трижды кашлянул в кулак, прочищая горло.

— Это надо обсудить, — заявил он наконец, собравшись с мыслями. — Не угодно ли вам пройти в мой кабинет?

— В кабинет мне не угодно, — вежливо осклабившись, сказал ему Злой. — Мне угодно получить деньги. Желательно побольше. Или у вас есть какие-то сомнения?

— Сомнение — основа познания, — сообщил антиквар. — Но дело не в сомнениях. Просто… Ну, вы же понимаете.

Он одними глазами указал через плечо Злого на скучавшего у дверей охранника. Это Злой понимал очень даже хорошо. Да и сейф, в котором могла храниться необходимая сумма, наверняка находился у хозяина в кабинете.

— Хорошо, — сказал он, сгребая с прилавка золотое украшение и небрежно опуская его в карман. — В кабинет так в кабинет.

Старик проводил золото тоскливым взглядом влюбленного, наблюдающего, как его избранница идет под венец с другим, и засуетился, открывая Злому путь за прилавок.

— Присмотри здесь, Валера, — сказал он охраннику.

— Всегда на посту, Ефим Моисеевич! — откликнулся этот урод.

Злой оставил при себе свое мнение о том, что надлежит делать с такими постовыми, и вслед за мелко семенящим стариком прошел по узенькому и короткому коридорчику в его кабинет. То, что носило гордое название «кабинет», оказалось бывшей кладовкой, в которой не было даже окна. Зато сейф тут имелся — древнее сооружение из бугристой от напластований масляной краски консервной жести. Даже Злой, который никогда не был медвежатником, вскрыл бы эту жестянку за две минуты при помощи ржавого гвоздя.

Помимо так называемого сейфа, в так называемом кабинете имелись обшарпанный письменный стол и два шатких полумягких стула, впервые увидевших свет, наверное, еще при Брежневе. На столе красовался древний компьютер в пожелтевшем корпусе — вот уж действительно антиквариат, Злой уже и забыл, когда видел такой в последний раз. Монитор, прикрытый архаичным защитным экраном, густо зарос пылью, покрытая коричневатым налетом клавиатура казалась липкой даже на вид, а мышь просто-напросто отсутствовала, поскольку, как с легким изумлением припомнил Злой, не была предусмотрена конструкцией этого древнего сундука.