Антисоветская блокада и ее крушение

Велись переговоры, частично завершившиеся условными контрактами, о поставке в Советскую Россию 500 автомобилей (с фирмой «Слау»), о ремонте паровозов (с крупнейшим машиностроительным концерном «Армстронг, Уайтворт и K°»), об экспорте большой партии леса и шпал в Англию.^{519} Коммерческая деятельность «Аркоса», несомненно, благотворно сказывалась на позиции торгово-промышленных кругов Англии, представители которых стали все решительнее выступать за установление торговых связей с РСФСР и возобновление переговоров. Даже антисоветски настроенная «Таймс» на основании опроса, проведенного ею в заинтересованных кругах Сити, вынуждена была признать, что «стремление к установлению торговых сношений с Россией растет с каждым днем».^{520} В октябре в печати появились интервью с авторитетными представителями делового мира страны: директором-распорядителем фирмы «Бэкос» А. Г. Маршаллом и председателем союза резиновой промышленности В. Ф. Перэном. Оба считали, что жизненные интересы Великобритании требуют как можно скорее завязать тесные торговые отношения с Россией, пока этого не сделали другие страны. Маршалл полагал также желательным признание РСФСР в качестве предварительного условия прочных экономических связей.

^{521} Эти выступления свидетельствовали о серьезных переменах в настроении торгово-промышленных кругов страны в пользу более тесного экономического сотрудничества с Советским государством и позволили несколько расширить деятельность «Аркоса». К исходу 1920 г. его сотрудники, преодолевая множество препятствий, вытекавших из неопределенного состояния англо-советских отношений, осуществили закупки на сумму 2 млн. 800 тыс. фунтов стерлингов,^{522} что позволило Англии занять уже в этот период второе место во внешнеторговом обороте РСФСР (21 %).^{523}

Важнейшим фактором, способствовавшим окончательной ликвидации блокады Советской России и установлению торговых связей с капиталистическими государствами, было заключение англо-советского торгового соглашения 16 марта 1921 г. ЦК РКП (б) и лично В. И. Ленин руководили действиями советской делегации на всех этапах переговоров между двумя странами. «Я должен сказать, — отмечал В. И. Ленин на X съезде партии, — что мы в Центральном Комитете этому вопросу уделяли громадное место», и подчеркивал, что договор с Великобританией откроет путь развитию торгово-экономических отношений с другими капиталистическими странами.^{524}

На завершающей стадии переговоров, в ноябре 1920—марте 1921 г., позиция Великобритании претерпела существенные изменения в отношении торговополитической блокады и возобновления экономических связей с Советской Россией.

17 ноября 1920 г. в резиденции Ллойд Джорджа, на Даунинг-стрит, 10, собрались члены английского кабинета. Здесь были У. Черчилль, Д. Керзон, Р. Хорн, О. Чемберлен, А. Бальфур, Бонар Лоу и др. На повестке дня значился вопрос о заключении торгового договора с Советской Россией. За окнами стояло хмурое и туманное лондонское утро, и на душе у многих участников совещания тоже было пасмурно. Незадолго до заседания выявился провал интервенции панской Польши, и она заключила перемирие с РСФСР, а буквально на днях пришло известие о полном разгроме армии Врангеля.

Тем не менее для «твердолобых» в правительстве Великобритании и это не послужило уроком. Керзон запугивал членов кабинета «красной опасностью» и призывал к сугубой осторожности при подписании соглашения. Его поддерживали канцлер казначейства О. Чемберлен и военный министр У. Черчилль, который сам признавался в беседе с И. М. Майским: «Я считал, что главной опасностью для Британской империи были Советы, и потому тогда я боролся против вас».^{525} О позиции Черчилля в то время Ллойд Джордж говорил позднее: «До чего Черчилль упрям! Я помню случай: в самом конце 1920 г., когда уже ясно было, что интервенция умерла, Черчилль однажды привез ко мне в Чекере (загородную резиденцию английских премьер-министров, — В. Ш.)

Савинкова… Он облюбовал Савинкова, вызвал его в Лондон и стал вводить в политические круги… Однако «вождем» белых Савинков не стал. Эпоха интервенции кончилась».^{526} Сам Ллойд Джордж, министр торговли Р. Хорн и другие члены правительства полагали, что никакой «ближайшей перспективы падения Советского правительства» уже нет, и советовали использовать торговлю как средство «приручить» или «свалить большевизм». На Другой день, 18 ноября 1920 г., британский кабинет министров значительным большинством голосов принял решение «поручить министру торговли заключить торговое соглашение с Россией».^{527}