Антоний и Клеопатра

Что пишет нам законная супруга?

Вернись домой. Не стоило бы ей

Тебя и отпускать. Пусть не считает,

Что я тебя удерживала здесь.

Под силу ль мне? Ты ей принадлежишь.

Антоний

Одни лишь боги знают…

Клеопатра

Так постыдно

Не предавали ни одну царицу!

Но я ждала измены.

Антоний

Клеопатра!

Клеопатра

Хоть призывал ты всех богов державных,

Клянясь мне в верности, могла ли я

Тому, кто предал Фульвию, поверить?

Безумие — поддаться обольщенью

Клятвопреступных уст.

Антоний

Моя царица!..

Клеопатра

Нет, не подыскивай красивых слов.

Скажи — прощай, и все. В те времена,

Когда у нас просил ты позволенья

Остаться здесь, — ты был красноречив.

В моих губах, в глазах ты видел вечность,

Блаженством был изгиб моих бровей,

Я с головы до ног была небесной.

Но я осталась той же — значит, ты,

Ты, величайший полководец мира,

Лжецом стал величайшим.

Антоний

О царица!

Клеопатра

Будь я таким же воином плечистым,

Ты б оценил отвагу египтян.

Антоний

Послушай же, царица. Отзывают

Меня на время спешные дела,

Но сердце я в Египте оставляю.

В Италии обнажены мечи

Войны междоусобной. Секст Помпей

Грозит совсем отрезать Рим от моря.

Рождается брожение в народе

От двоевластья. То, что отвращало,

Сегодня, сил набрав, влечет к себе.

Так, Секст Помпей, что изгнан был из Рима.

Отцовской славой ныне озаренный,

Становится героем недовольных.

Страна больна застоем, мнится ей,

Что исцелит ее переворот.

И есть еще причина для отъезда;

Узнав ее, спокойней примешь ты

Мое решенье; Фульвия скончалась.

Клеопатра

Хотя не по годам я легковерна,

Но все же не поверю детским сказкам.

Она скончалась?

Антоний

Да, моя царица.

Узнаешь ты, прочтя посланье это,

Какую смуту подняла она,

А лучшее ты для себя найдешь

В конце: когда и где она скончалась.

Клеопатра

Так вот твоя любовь!

А где же те священные сосуды.

Что ты наполнишь горестною влагой?

Смерть Фульвии показывает мне,

Как смерть мою когда-нибудь ты примешь.

Антоний

Не будем ссориться. Пойми меня.

Я поступлю по твоему совету.

Клянусь тебе животворящим солнцем,

Что я твоим слугой, твоим солдатом

Отсюда ухожу. Мир иль война —

Все будет так, как ты мне повелишь.

Клеопатра

(Хармиане)

Ослабь шнуровку, душно. Нет, не надо!

То вдруг найдет, то схлынет дурнота,

Как и любовь Антония.

Антоний

Опомнись,

Владычица моя, поверь любви,

Способной выдержать все испытанья.

Клеопатра

Да, Фульвия бы это подтвердила.

Ты отвернись, чтобы о ней поплакать.

Потом простись со мною и скажи,

Что плачешь, расставаясь с Клеопатрой.

Ну, разыграй чувствительную сцену.

И пусть правдоподобной будет ложь.

Антоний

Теряю я терпенье. Замолчи!

Клеопатра

Неплохо. Но могло бы выйти лучше.

Антоний

Клянусь мечом!..

Клеопатра

Да? И щитом? Недурно.

Но все же это не предел искусства.

Посмотрим, Хармиана, как умеет

Беситься этот римский Геркулес.13

Антоний

Прощай же, госпожа.

Клеопатра

О господин мой,

Позволь тебе сказать еще два слова.

Расстаться мы должны… не то, не то!

Друг друга мы любили… нет, не то!

Ты это знаешь… Что же я хотела?..

Мне память изменила, как Антоний;

Забытая, и я забыла все.

Антоний

Я счел бы, что в тебе воплощены

Все сумасбродства, если бы не знал я,

Какое сумасбродство — быть твоим.

Клеопатра

И Клеопатре нелегко носить

Так близко к сердцу это сумасбродство.

Прости. Ведь все, чем я наделена, —

Ничто, когда тебе оно немило.

Раз честь твоя зовет тебя отсюда.

Будь к моему отчаянью глухим.

К тебе да будут благосклонны боги.

Пусть лаврами венчанная победа

Твой осеняет меч, и пусть успех

У ног твоих расстелется покорно.

Антоний

Прощай. В самой разлуке будем вместе.

Оставшись здесь, уходишь ты со мной,

Я, отплывая, остаюсь с тобой.

Так в путь!

Уходят.

СЦЕНА 4

Рим. Покой в доме Цезаря.

Входят Октавий Цезарь с письмом в руке, Лепид и слуги.

Цезарь

Взгляни, Лепид, и сам ты убедишься,

Что не мой нрав зловредный мне велит

Высокого собрата порицать.

Вот что мне пишут из Александрии:

Его занятия — уженье рыбы

Да шумные попойки до утра;

Не мужественней он, чем Клеопатра,

Которая не женственней, чем он;

Принять гонцов едва он соизволил,

Едва припомнил тех, с кем делит власть.

Как видишь, он живое воплощенье

Всех слабостей и всех дурных страстей.

Лепид

Но слабости его не затмевают

Его достоинств: так ночное небо

Ночным светилам прибавляет блеск.

Скорей он унаследовал пороки,

Чем приобрел; не сам он их избрал,

Он только не сумел от них отречься.

Цезарь

Ты снисходителен. Что ж, пусть не грех

Валяться на постели Птолемея,

За острое словцо дарить престол,

С рабами пить из чаши круговой,

Средь бела дня по улицам шататься

И затевать кулачную потеху

С вонючим сбродом. Ладно, пусть ему

Простительно такое поведенье, —

Хотя кого б оно не запятнало? —

Но легкомыслием своим Антоний

Тяжелую ответственность кладет

На нас с тобой. Добро бы лишь досуг

Он заполнял безудержным развратом,

Платясь похмельем и спинной сухоткой.

Но тратить драгоценные часы,

Которые, как гулкий барабан,

Тревогу бьют о нуждах государства!