Анжелика против террора

– Точно не знаю. Раб – этим все сказано.

– Значит, вы меня презираете?

Анжелика пристально посмотрела на молодого человека.

– Мне обидно за тебя. Ведь ты жил среди свободных людей. Но им так и не стал. – Она заметила, как он покраснел.

– Если узнают, какие разговоры мы с вами ведем, мне несдобровать, – глухо произнес Джамаль.

– Так иди. Участь раба – молчать всю жизнь. Он не имеет право не только на свободный поступок, но и на свободное слово. Это бессловесное существо. Так что же в нем человеческого?

Джамаль продолжал сидеть. Он ничего не говорил, но и не уходил. Казалось, что он находился в глубоком раздумье.

– Вы абсолютно необыкновенная женщина, такой второй в мире нет! – неожиданно воскликнул он.

Анжелика не сдержала мимолетной улыбки.

– Я абсолютно нормальная женщина, таким и должен быть каждый человек. Просто для меня свобода – это единственно приемлемый способ существования. Может быть, когда-нибудь и ты поймешь, что по-другому нельзя. Если не борешься за свою свободу, то перестаешь существовать. А потому все становится безразличным. Подумай над этим. Однажды ты можешь перейти за черту, за которой уже не будет возврата.

– И вы будете меня тогда презирать?

– Нет, еще хуже, ты перестанешь для меня вообще существовать. Если я однажды это пойму, то не стану даже с тобой разговаривать. Рабов бесед не удостаивают, им лишь приказывают, да еще иногда кидают объедки с барского стола. Иди, пожалуйста, я утомилась, после голодовки я чувствую себя еще слабой.

Анжелика не обманывала, она вдруг действительно почувствовала легкое головокружение. Да и Джамалю она сказала достаточно. Если в нем атрофировались не все человеческие качества, он должен мучительно переживать ее слова. По крайней мере, презрение женщины, которой он восхищается, может быть, даже боготворит, если она правильно сумела расценить те взгляды, что он бросал на нее, должно болезненно ударить по его самолюбию. Это тяжело, когда тебя обижают, но у нее нет выхода. Ей нужны союзники.

Анжелика не ведала, что когда она проснется, у нее действительно окажется союзник. Причем, верный и преданный. А пока же она спала, ее измученный организм медленно, но верно приходил в себя после не простых испытаний. И ему очень нужны были силы, чтобы приготовиться может быть к еще более тяжелым невзгодам.

Когда Анжелика проснулась, то почувствовала себя более окрепшей. Она решила, что будет совсем не плохо искупаться в бассейне. Вода ее была вторая любимая стихия, а может быть, и первая. Не случайно же муж иногда называл ее русалкой.

Завернутая в халат с мокрыми волосами она вернулась в комнату. И замерла от удивления. Прямо перед ней стояла Мариам. Она поднесла палец к губам, знак, который во все времена символизировал молчание.

– Прошу вас, не говорите громко, – прошептала девушка, – я тут не должна находиться.

– Но ты вообще не должна здесь находиться, ты должна быть сейчас в России.

– Увы, не вышло. Меня похитили.

– И тебя тоже. Как это случилось?

– Это произошло перед самым русским посольством. Мы с Анри направлялись туда. Внезапно откуда-то появилось несколько мужчин, они схватили меня и запихали в машину. Все случилось за считанные секунды.

– А что произошло с Анри?

– Не знаю. – На глазах Мариам выступили слезы. – Я ничего не успела заметить. Меня привезли в бессознательном состоянии сюда. Отец был очень разгневан. По его настоянию скоро должна состояться свадьба.

– С Джамалем?

– Вы это знаете? – изумилась Мариам.

– Да, мне об этом сообщил твой жених. А ты хочешь этой свадьбы?

– Нет, вы знаете. Анри…

– Но как ты намерена поступить? У тебя же нет выбора.

– Я не знаю. Умоляю, помогите. Вы всегда мне помогаете.

– Но как? Тогда я была свободной, а сейчас мое положение еще хуже твоего.

– Для вас нет ничего невозможного! – убежденно проговорила Мариам.

– С чего ты взяла. Я обычный человек и мои возможности ограничены.

– Я не знаю, как, но только вы одна способны мне помочь. А сейчас я должна идти. Я и так тут слишком долго. Если узнает отец, будет плохо. А у него даже во дворце эмира есть шпионы.

– Конечно, иди. Но ты еще придешь?

– Обязательно приду!

Они обнялись, и Мариам исчезла, как ветер.