Анжелика против террора

– Мне это известно. И что из этого?

– Я потомок того самого султана Саладина, который воевал с крестоносцами.

Анжелика едва заметно пожала плечами.

– Я знаю, что Саладин был мужественный и благородный воин, и враги уважили его. Но потомок великого поэта вовсе не обязательно тоже великий поэт. Тебе представился шанс доказать, что ты достоин своего знаменитого предка. Я отлично понимаю, что в твоих обстоятельствах отказ от Мариам требует немалого мужества.

– Вы не представляете степень могущества ее отца.

– Немного представляю. Но тем более славным будет твой подвиг. Ты видишь, в какой я пребываю ситуации. Как ты думаешь, мне легко сейчас?

– До встречи с вами я и не представлял, что могут существовать такие женщины, как вы.

– Таких, как я, на самом деле, больше, чем ты полагаешь. Просто редко, кто попадает в такую переделку. И все же, как ты поступишь?

Джамаль опустил голову.

– Еще не знаю. Я должен о многом подумать. Если я откажусь… Вы понимаете, что тут будет.

– Я понимаю. Но ты же потомок славного Саладина, который ничего и никого не боялся. Ты не можешь поступать, как обычный человек.

Молодой человек неуверенно кивнул головой. Быть просто потомком знаменитого предка и действовать так, как он, в этом заключалась большая разница.

– Я буду думать, госпожа. – Неожиданно глаза Джамаля воинственно сверкнули. – Я тоже хочу быть воином, как и он.

– Самые тяжелые битвы, Джамаль, происходят не на поле брани, а на поле чести. И здесь часто проигрывают даже прославленные полководцы.

– У вас есть обычай целовать даме руку. Могу я поцеловать ваш руку? – неожиданно спросил он.

– Конечно.

Анжелика протянула ему руку, и он быстро, даже как-то украдкой, скользнул губами по ее ладони. После чего стремительно вышел. Она подумала, что впервые он ей не поклонился.

Глава 27

Следующий день выдался совершенно незаполненным. Почему-то в Анжелике поселилось убеждение, что события, словно поезд, начнут ускорять свой темп, ведь она сделала для этого все, что могла в ее положении. А вместо этого они остановились совсем. Кроме служанки, приносившей ей еду, никто не появлялся: ни эмир, ни Джамаль, ни Мариам. Такое дружное ее игнорирование удивляло пленницу, вызывала растерянность. Она знала это свое качество, которое в зависимости от обстоятельств являлось ее то сильной, то слабой стороной: чем активней разворачивались события, тем уверенней она себя чувствовала, тем стабильней было ее психологическое состояние. А вот когда приходилось сталкиваться с невозможностью на них повлиять, когда она погружалась в болото неопределенности, то испытывала одновременно растерянность и раздражение. Уж лучше события развиваются по негативному сценарию, чем никак. А сейчас она даже не знала и не было никакой возможности узнать, что вообще происходит, чем заняты все действующие лица этого спектакля.

И чем дальше продолжалась эта пауза, тем неуверенней она себя чувствовала. Даже купание в бассейне не снимало раздражение. Она слишком хорошо знала этот свой недостаток, на который не раз указывал ей муж: зачастую в самый ответственный момент ей не хватало терпения, изменяла выдержка. Но тогда рядом был Игорь, который мог на нее повлиять, внушить, а то и просто заставить вести себя по-другому. А сейчас она абсолютно одна и никто не может помочь.

Анжелика ходила по комнате и уговаривала себя успокоиться, проявить выдержку. Пауза не затянется, все игроки, чтобы они не говорили, сами сгорают от нетерпения двинуться дальше по тропе событий. И эмир, и Джамаль, и Мариам, каждый из них хочет получить свою добычу, на который нацелился. И каждый не удовлетворен нынешним своим статусом. И это не может не сказаться на ситуации.

Был уже вечер, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел невысокий, пузатый мужчина. У него было типично восточное лицо, довольно добродушное. Но это впечатление у Анжелике тут же испарилось, когда она встретилась с его глазами. Такого взгляда она давно не встречала, он с такой силой вылетал из узких глазниц, что словно стрелой пронзал насквозь. У нее невольно возникло ощущение, что этому человеку достаточно посмотреть на кого-то всего один раз, чтобы знать о нем всю его подноготную.

«Спокойно, – сказала себе Анжелика, – не хватало только запаниковать. Надо вести себя невозмутимо, чтобы не случилось». Но для паники основания были, у Анжелики появилась мысль, что этот человек, пришедший за ней палач. И сейчас он поведет ее на казнь.

Мужчина продолжать ее рассматривать, хотя в данном случае скорей бы подошло слово исследовать. Он буквально осматривал каждый сантиметр ее тела. Как будто ищет куда лучше выстрелить, обдала ее холодом мысль. С каждой секундой тревога Анжелики возрастала с геометрической прогрессии.