Анжелика против террора

Анжелика решила, что если он не хочет смотреть на ее обнаженное тело, то это его трудности. Что же касается ее, то она идет купаться. И тут же забыв про все, включая распластавшегося на земле Джамаля, она бросилась к кромке залива.

Она не думала о времени, она просто наслаждалась теплом, которым щедро делилось с ней море. Ей было так хорошо, что она забыла про все свои неприятности. Сейчас они растворились в голубой воде, и ей этого было вполне достаточно.

Она вышла на сушу и увидела вдали Джамаля, пребывающего в точно такой же неудобной позе, в какой она его покинула. А ведь прошло не меньше часа. Анжелике очень хотелось броситься на песок и подставить свое тело обжигающему солнечному ветру, ведь оно так хорошо и быстро загорало. Но ей стало жалко Джамаля; для него это тяжелейшее испытание.

Она подошла к своим вещам, быстро обтерлась и нырнула в свою длинную рубашку.

– Джамаль, я одета, можешь поднять голову. Ничего страшного ты уже не увидишь.

Джамаль в самом деле поднял голову и, убедившись, что Анжелика не обманывает, медленно встал. Он был весь в песке.

– Вы не понимает, что вы сделали, – тихо и с обидой произнес он, – за то, что я увидел вас обнаженную, меня могут казнить.

Анжелика почувствовала раскаяние. В самом деле, она вела себя не лучшим образом, надо же учитывать местную специфику, в какой стране она находится.

– Извини, я не думала, что это так серьезно.

Джамаль глубоко вздохнул.

– Есть вещи, которые для нас незыблемы. И никто и ничего с этим не может сделать.

– А может быть, никто не пытается.

Джамаль быстро взглянул на нее и ничего не сказал.

– Нам пора идти.

Молча они вернулись в покои Анжелики. Впрочем, она не была в претензии к Джамалю за это молчание, пока они шли назад, она пыталась запомнить дорогу. Вдруг пригодится.

Если в прошлые разы Джамаль уходил из ее комнаты с явной неохотой, то теперь он готов был бежать.

– Джамаль, мне нужно с тобой поговорить о важном деле, – остановила его Анжелика. – Когда ты придешь в следующий раз?

– Вечером. Раньше не получится. До свидания, госпожа.

Джамаль не обманул, он, в самом деле, пришел к ней вечером. Он стоял возле самой двери, не решаясь или не желая пройти дальше. Без всякого сомнения, на его поведение влиял эпизод на пляже.

– Пожалуйста, пройди сюда и садись, – повелительно сказала Анжелика. – Нам предстоит серьезный разговор. – Но Джамаль не сделал даже движения. Более того, он старался не смотреть на нее. – Разговор предстоит о Мариам, – добавила она.

Джамаль встрепенулся и вопросительно взглянул на Анжелику.

– Да, мы знакомы. Более того, мы с ней подруги. Ты удивлен? Сейчас я тебе все объясню. Но только сделай несколько шагов вперед. Когда ты там стоишь, мне неудобно разговаривать.

Джамаль, словно солдат, послушно сделал несколько шагов вперед. Анжелике едва заметно улыбнулась.

– А теперь выполни еще одну просьбу, сядь вот в это кресло. – Джамаль снова подчинился. – Я тебе сейчас расскажу одну историю. А потом мы уже поговорим. – Анжелика стала рассказывать обо всем, что произошло в Париже с Мариам и о своей роли в ее исчезновении, а так же о романе девушки с Анри.

Джамаль слушал внимательно, не пропуская ни слова, а его лицо, словно светофор, то и дело меняло цвет, то становилось смертельно бледным, то пунцовым, как спелый помидор.

– Я ничего об этом не знал, – растерянно произнес он, выслушав рассказ.

– Теперь ты знаешь сердечную тайну Мариам. И не можешь не понимать, что с тобой она счастлива не будет. Конечно, ее принудят выйти за тебя замуж, но что ты будешь думать, видя, как она мается. Я знаю, у вас на Востоке чувства женщины обычно не принимаются во внимание, она должна любить и почитать мужа не потому, что она его любит и почитает, а только потому, что он ее муж. Но ведь это не что иное, как настоящее варварство! Если мужчина не принимает во внимание чувства женщины, то для меня он просто животное. И мужчине и женщине чувства даются в одинаковой мере, а занчит их в одинаковой степени следует уважать. И если между супругами нет уважения, то нет и семьи. А есть только рабовладение одного и рабство другого.

– Но наши обычаи! – воскликнул Джамаль. – Так повелось испокон веков.

– Обычаи не могут служить оправданием антигуманных поступков. Нельзя все оправдывать законами предков, ты должен сам принимать решения, исходя из своего понимания ситуации. Неужели ты хочешь сделать ее несчастной. Разве для этого существует брак.

– А как вы считаете, для чего?

– Брак – это кульминация взаимной любви, а не насилие над личностью.

– У вас было именно так?

– Да, я выходила замуж, будучи уверенной, что люблю своего избранника, а он любит меня. И за все время нашего супружества, я ни разу в этом не усомнилась. От того и получился счастливый брак. Ты же думаешь только о своем счастье и не думаешь о счастье Мариам. Это не по-мужски, если мужчина не способен проявить по отношению к женщине благородства, он не заслуживает звания мужчины. Я бы даже сказала, что на самом деле, он просто трус.

Внезапно Джамаль вскочил с кресла.

– Я не трус. Моя фамилия Саладин.