Читаем Апейрогон. Мертвое море полностью

Несколько дней спустя они обедали в «Эвересте». Два израильтянина заказали голубей. Кто-то предложил тост. Бассам поднял свой стакан с водой.

Постепенно до Бассама дошло, что единственной объединяющей их вещью было то, что когда-то и та, и другая стороны хотели убить людей, которых никогда не знали.

Когда он произнес это вслух, по столу прошла волна согласия: один за другим кивали, атмосфера разрядилась еще больше. Пробежала дрожь. Моя жена Сальва, моя дочь Абир, мой сын Мухаммед. Потом на противоположной стороне стола: моя дочь Рахель, мой дедушка Хаим, мой дядя Йозеф.

Настолько простая мысль, что Бассам недоумевал, почему так долго ее не замечал: у них же есть свои семьи, судьбы, тени.

Спустя два часа они протянули друг другу руки, пожали, пообещали приехать на третью встречу. Некоторые израильтяне выразили обеспокоенность по поводу обратной дороги: если они по ошибке заедут в зону «А», что будет тогда?

– Не волнуйтесь, – сказал Бассам, – езжайте сзади, я покажу вам дорогу, просто следуйте за мной.

Израильтяне нервно засмеялись.

– Я серьезно. Если будут какие-то вопросы, я со всем разберусь. Я нажму на тормоза три раза, поеду направо, вы – налево.

Они попили кофе еще полчаса, обсудили, как можно назвать организацию, если она действительно будет организована. Подобрать хорошее название очень сложно. Что-то запоминающееся, броское, но нейтральное. Что-нибудь важное для обеих сторон, но не оскорбительное для окружающих. Борцы за мир. Вроде неплохо. С долей противоречия.

Быть в борьбе. Бороться и узнать.

59

На стене ресторана висят фотографии птиц-фрегатов, рассекающих воздух над морской бездной.

60

Зона «А»: под гражданским палестинским контролем, открыта только для палестинцев, закрыта в соответствии с израильским законодательством для посещения израильскими гражданами. Зона «Б»: под гражданским палестинским контролем, совместным военным контролем с Израилем, открыта для израильтян и палестинцев. Зона «С»: зона, состоящая из израильских поселенцев, палестинцев, проживающих в основном в деревнях, под гражданским контролем Израиля, включает в себя все поселения на Западном берегу Иордана.

61

В составе израильской группы в отеле «Эверест» находился двадцатисемилетний сын Рами, Элик Элханан, офицер элитной разведывательной части армии Израиля.

На втором собрании Элик рассказывал о погибшей сестре Смадар, убитой взрывом террориста-смертника в Иерусалиме, но что тогда реально произошло, Бассам осознал только много месяцев спустя.

Бассам сам вышел из тюрьмы всего пару лет назад. Абир была еще жива. Бассам еще не встретился с Рами. Рами был членом организации «Семьи, потерявшие близких, за мир», а Бассам еще нет.

Все это было только впереди.

62

(Зона «А», состоящая из главных палестинских городов и деревень, как лоскутное одеяло, окружена и обезопашена десятками израильских контрольно-пропускных пунктов, патрулируемая Палестинской службой безопасности, но открытая в любое время для израильской армии.)

(Зона «Б», под гражданским контролем Палестинской национальной администрации, под военным контролем Израиля при сотрудничестве с полицией Палестинской национальной администрации, однако Палестинской службе безопасности разрешается действовать только с разрешения Израиля.)

(Зона «С», самая большая по территории, включающая большинство природных ресурсов Западного берега, под контролем Израиля, ПНА несет ответственность за оказание образовательных и медицинских услуг только палестинцам, Израиль отвечает исключительно за безопасность и контроль еврейских поселенцев в более чем сотне нелегальных поселений, девяносто девять процентов зоны в значительной степени ограничено или недоступно для строительства и застройки палестинскими гражданами, достать разрешение для строительства какого-либо объекта или проекта водоснабжения практически невозможно.)

(Также зоны «H1» и «H2» в Хевроне на Западном берегу, восемьдесят процентов города контролируется ПНА и двадцать процентов – Израилем, включая зоны, открытые только для израильтян и держателей заграничных паспортов, также известные как «стерильные улицы».)

(Также зона «E1», двенадцать квадратных километров спорной/оккупированной свободной от застройки земли за пределами аннексированного Восточного Иерусалима, где живут бедуинские племена, ограничена израильскими поселениями зоны «С».)

(Также шовная зона, территория между зеленой линией и разделительным барьером, на Западном берегу, также известная как закрытая зона, нейтральная территория, находящаяся полностью в зоне «С», населенная в основном израильтянами, живущими в поселениях, доступная для палестинцев только по разрешению.)

63

За исключением экстренных сигналов бедствия, нельзя точно сказать, каким образом разные виды птиц общаются друг с другом и общаются ли вообще.

64

Рами любит это ощущение, когда въезжаешь в туннель еще затемно. Даже немного уютно. Когда въезжаешь в него днем, тебя будто поглощает тьма. А ранним утром все наоборот: обволакивает ослепительный свет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы