Апелляция

Было еще темно, когда Нейт проснулся от внезапно наступившей тишины — мотор не работал. Он ощупал левое запястье, тут же вспомнил, что давно не носит часов, и прислушался к шагам Жеви и Уэлли наверху. Они тихо разговаривали на корме.

Еще одно трезвое утро, еще один чистый День, заполненный чтением, — Нейт гордился собой. Каких-нибудь шесть месяцев назад он каждый день просыпался, едва различая предметы мутным взором, мысли у него путались, во рту ощущалась отвратительная горечь, язык был сухим, дыхание зловонным, и сакраментальный вопрос: «Зачем я это делаю?» — вновь и вновь сверлил его мозг. Его часто рвало, иногда он сам вызывал рвоту, чтобы избавиться от мерзостных ощущений. После душа перед ним неизменно вставала дилемма: чем завтракать — чем-нибудь теплым и легким, чтобы успокоить желудок, или «Кровавой Мэри», чтобы успокоить нервы? Потом он шел на работу. Уже в восемь всегда сидел за рабочим столом, и начинался очередной день жестоких юридических баталий.

И так каждое утро. Без исключений. Перед последним срывом у него в течение нескольких недель не было ни одного трезвого утра. От отчаяния Нейт пошел к врачу, и когда тот спросил его, может ли он припомнить, когда в последний раз просыпался без похмельного синдрома, он вынужден был признать, что не может.

Он тосковал по выпивке, но не по похмелью.

Уэлли подтащил моторную лодку к левому борту «Санта-Лауры» и крепко привязал. Когда Нейт выходил на палубу, матрос и Жеви загружали лодку. Приключение переходило в новую стадию.

Небо нахмурилось — похоже, дождь опять был не за горами. Но около шести солнце наконец пробилось сквозь облачность. Нейт отметил время, так как снова вооружился наручными часами.

Пропел петух. Они остановились неподалеку от маленького фермерского домика, привязав тянувшийся от носа трос к одному из столбов, на которых когда-то покоился пирс. На западе, слева от них, в Парагвай впадала маленькая речушка.

Перегружать лодку не хотелось. Малые притоки, по которым они собирались пройти, были полноводны, берега видны не всегда. Если осадка лодки окажется слишком низкой, они могут сесть на мель или, того хуже, сломать винт. На лодке был только один мотор, запасного не имелось. Стоя на палубе и попивая кофе, Нейт разглядывал весла. «Весла пригодятся, — подумал он, — особенно если дикие индейцы или голодные звери станут преследовать нас».

В центре лодки были аккуратно установлены пятигаллонные канистры с топливом.

— Этого хватит на пятнадцать часов плавания, — пояснил Жеви.

— Нам столько не потребуется, — с надеждой заметил Нейт.

— Лучше перестраховаться.

— Далеко отсюда поселение?

— Точно не знаю, но фермер говорит, туда четыре часа ходу.

— Он знаком с индейцами?

— Нет. Он не любит индейцев. Говорит, что никогда не видел, чтобы они плавали по реке.

Жеви упаковал небольшой тент, два одеяла, две противомоскитные сетки, два ведерка, чтобы вычерпывать дождевую воду, и свое пончо. Уэлли добавил коробку с едой и ящик воды в бутылках.

Сидя в каюте на койке, Нейт достал из кейса копию завещания, текст официального согласия, текст отказа и вложил все это в фирменный конверт конторы Стэффорда. Поскольку на судне не было ни прорезиненных пакетов, ни мешков для мусора, он завернул конверт в двенадцатидюймовый квадратный лоскут, вырезанный из подола его пончо-дождевика, скрепил швы клейкой лентой и, осмотрев дело рук своих, убедился, что пакет водонепроницаем. Потом Нейт прикрепил его лейкопластырем к майке на груди и сверху надел легкий пуловер.

В кейсе у него были еще копии документов, которые он не хотел брать с собой. Поскольку «Санта-Лаура» представлялась гораздо более надежным судном, чем их утлая лодчонка, он решил оставить на ней и спутниковый телефон.

Дважды проверив бумаги и телефон, Нейт запер кейс и оставил его на койке. Сегодня предстоит ответственный день, подумал он. В предвкушении долгожданной встречи с Рейчел Лейн Нейт немного нервничал.

На завтрак он, стоя на палубе прямо над спущенной на воду лодкой и разглядывая облака, быстро съел рогалик с маслом. В Бразилии четыре часа реально означают часов шесть, так что Нейту не терпелось поскорее отплыть. Последнее, что Жеви положил в лодку, было до блеска начищенное сияющее мачете с длинной рукоятью.

— Это для анаконд, — смеясь, пояснил он.

Нейт постарался сделать вид, что отнесся к мачете с полным равнодушием, на прощание помахал рукой Уэлли, выплеснул за борт остатки кофейной гущи и стал смотреть, как они плывут по воде, пока Жеви заводил мотор.

Было холодно, туман стелился по реке. Оглядевшись, Нейт не увидел спасательных жилетов. Вода билась о корпус лодки. О'Рейли вглядывался в туман, чтобы вовремя заметить опасность. Достаточно встретить увесистый ствол с зазубренным концом — и от лодочки останется лишь воспоминание.

Пока не добрались до устья притока, который должен был привести их к индейцам, приходилось плыть против течения. В притоке вода была гораздо спокойнее. Мотор лодки жалобно взвыл и оставил позади бурлящую струю. Парагвай быстро скрылся из виду.