Апельсины у кромки прибоя. Истории из жизни репортёра

В какой-то мере с тем рейтингом давним можно согласиться: в прессе и с телеэкрана генерал ведь предвыборную агитацию не вел. В первую очередь, потому, что не обладал достаточным финансовым ресурсом — всю выборную кампанию проводил за свой счет. И избрал, как я уже отмечал, единственно верную в тех условиях тактику: лично встречаясь с избирателями, вживую доносил до них основные положения своей предвыборной программы. «Я не буду воровать и не позволю воровать никому!» — вот, собственно, к чему она и сводилась.

Везде генерала воспринимали как своего: тепло и очень уважительно. По той простой причине, что он не врал. Говорил так, как думал. А каким станет в недалеком будущем его любимый город, точнее — какие грядут перемены в нем, Александр Владимирович буквально сердцем ощущал. Припоминаю в этой связи, одно выброшенное мной, показавшееся мне лишним, предложение из программного, готовившегося для обнародования в прессе, заявления генерала.

Это когда он, в начале весны 2000 года, о намерении вновь на выборы идти сообщить во всеуслышанье решил. Что за предложение? Примерно так оно звучало: «Я вижу Запорожье ухоженным, светлым городом с множеством скверов и фонтанов».

«Какие фонтаны?» — пожал я плечами и… вымарал видение генерала из рукописного варианта материала. И отдал ему его.

А через пару дней, читая его в газете, нахожу восстановленную Александром Владимировичем фразу: «Я вижу Запорожье ухоженным, светлым городом с множеством скверов и фонтанов». Для него, оказывается, замечание о скверах и фонтанах было сделано не для красного, как говорится, словца.

…В один из октябрьских вечеров 2001 года я ждал, пока Александр Владимирович освободится, в его кабинете. Не непосредственно в кабинете, а за особой дверью, которая находится в кабинете мэра Запорожья почти у него за спиной. Вернувшись из командировки в Германию, я позвонил генералу, он предложил приехать к нему, я приехал, он по-дружески встретил меня, но попросил подождать: есть, мол, рабочие моменты, которые нужно решить, а ты пока подожди. И генерал открыл дверь в свою мэрскую подкомнату.

Ждал я не очень долго, стараясь не обращать внимания на то, как мэр общается со своими подчиненными: обычной речи там почти не было, но зато был такой мат, которому даже я, матерщинник со стажем, позавидовал.

Я всегда понимал, что Александр Владимирович с подчиненными не церемонился и не церемонится. Но знал и себя: чихать я буду на любого начальника, который позволит говорить со мной в тоне, который я не приемлю. Поэтому изначально во мне не было желания пристроиться в жизни благодаря протекции Александра Владимировича. А ему все время хотелось дать мне какую-то должность. И он четырежды предлагал мне содействие в трудоустройстве.

Я отмалчивался, а он не настаивал. Хотя периодически возвращался к этой теме. «Ты знаешь, мне не хватает тебя, — разоткровенничавшись, признался мэр однажды. — Общения с тобой не хватает». Я усмехался, а генерал, уловив мое настроение, добавил: «Зря смеешься, когда-нибудь сам поймешь, о чем я говорю. Людей, которым можно доверять, не так много в жизни. Ни в моей, ни вообще».

Потом, когда я дождался Александра Владимировича, мы в его личной мэрской комнате пили водку, закусывая тем, что нашлось в холодильнике — а там нашлась только полузасохшая сыровяленая колбаса, оставшаяся от какого-то застолья.

А когда все выпили и съели, вышли в кабинет мэра и, открыв окно на проспект, закурили. И Александр Владимирович вдруг загорелся: а, может, обратился он к своему заму, который весь вечер пребывал с нами, не принимая, правда, участия в нашем застолье [он только колбасу мэру подрезал периодически], нам напротив горсовета фонтаны сделать? И, не дожидаясь ответа, продолжил: «Тридцать три штуки! По количеству лет Иисуса Христа!» Смышленый зам идею мэра подхватил и начал ее воплощать в конкретные формы, а потом вдруг обратился ко мне: «Вы знаете, что за человек Александр Владимирович! Вы бы только знали, сколько у него идей!»

Вместо меня ответил сам Александр Владимирович: «Володя о моих идеях может книгу написать».

Книгу, не книгу, но рассказать кое-что об Александра Владимировиче пришла пора, наверное. Пока не изгладились в памяти впечатления от общения с ним.

Впрочем, у меня они никогда не изгладятся…

Ну, чтобы завершить тему о фонтанах напротив мэрии: их первая очередь была запущена менее, чем через десять месяцев после нашего ночного разговора у открытого окна: ко Дню независимости Украины 2002 года. Александр Владимирович спешил преобразовать город. Он словно чувствовал, что ему на преобразования отпущено не так много времени.

Кому и что обещал Президент