Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

— Известно, — ответил Фуо, — что этот батальон, 450 бойцов, через две недели должен вернуться домой. Ротация. Командир батальона, Дорджи Шресто, решил заработать деньги себе и своим людям. Записи были в вещах ликвидированного Абу-Хаджуда. Уплачен аванс 100 тысяч долларов, а еще 200 тысяч Шресто должен был получить на финише. Очень большие деньги для Непала.

Фуо Татокиа замолчал, поскольку решил закурить. Он вытащил сигару и зажигалку из кармана, но девушка-австралийка в униформе с погонами сержанта негромко сказала:

— Здесь запрещено курить, сэр.

— Хэх! — король окинул ее заинтересованным взглядом, — Правда, что ли?

— Э-э… — она резко покраснела, — …Да, сэр. Извините, сэр, но таковы правила, сэр!

— Хэх… — король растянул губы в немного хищной, но добродушной улыбке, после чего поднялся из-за стола, сладко потянулся, и сообщил, — …Я пойду, покурю на улице, а вы подумайте про заложников в Лоренгау. А то мало ли как там может повернуться дело.

Произнеся эти слегка загадочные слова, полинезийский король зашагал к дверям, и там остановился, на пару секунд затормозил, чтобы прикурить сигару. Затем, он вышел под открытое небо, оставив за собой легкое облачко табачного дыма.

Атташе оторвался от чтения акта разногласий по земельным участкам Папуа, моргнул несколько раз, и поинтересовался:

— Куда ушел мистер Татокиа? Я что, пропустил какой-то важный момент?

— Боюсь, что так, мистер Найтхарт, — ответил генеральный советник Миллсон.

— Э-э… Что именно я пропустил?

— Конфликтный диспут, сэр. В итоге, мистер Татокиа вышел покурить, сказав, что нам лучше освободить заложников с «Митгардсорма» в Лоренгау как-то цивилизованно. В противном случае, этим займется авиадивизия Фиджи на авианосце Бугенвиля.

— А насколько серьезна эта фиджийско-бугенвильская команда?

— Вопрос скорее к военным, — сказал Миллсон.

— Это серьезно, — отозвался адмирал Дуллард.

— Очень серьезно, — уточнил генерал Финчерли, — ведь если мы ввяжемся в бой против коалиции Фиджи-Бугенвиль, и начнем побеждать, то нези не останутся в стороне. А в военной доктрине нези записан жесткий принцип: любыми методами избегать потерь собственных солдат. Любыми методами, сэр, вы понимаете?

— Это нехорошо… — задумчиво произнес атташе МИД Австралии, — …Наверное, я тоже выйду покурить, и переговорю с мистером Татокиа тет-а-тет.

— Сэр, вы ведь не курите, — удивленно отреагировала та самая девушка-сержант.

— Юная леди, — мягко ответил Найтхарт, — политика, это искусство возможного. И если спектр возможностей зависит от того, курю я, или нет, я буду курить или не курить по обстоятельствам, смотря, какой из вариантов расширит спектр моих возможностей.

…

Обнаружив короля Фуо Татокиа сидящим на кривоватой скамейке между пальмами, с сигарой в руке, Чарльз Найтхард (уже успевший купить аналогичную сигару тут, на маленьком рынке) спросил:

— Мистер Татокиа, вы не возражаете, если я тоже покурю в этом живописном месте?

— Aita pe-a, — ответил король, широким жестом показав на свободную часть скамейки.

— Mauru-roa, — поблагодарил австралийский атташе, уселся, прикурил, и сообщил, — мне понятно желание генерала-президента Тевау Тимбера блеснуть военным потенциалом спецназа Фиджи-Тонга. Его миллионная страна еще только формирует национальную идентичность на фоне форсированного роста экономики, а его молодые полковники, которым не досталось битв в Новогодних войнах, жаждут славы. Я не ошибаюсь?

— Ну, — отозвался полинезийский король, — как-то так. А к чему вопрос?

— Это, — пояснил Найтхарт, — не столько вопрос, сколько рассуждение. Мотив Тимбера понятен, но где мотив адмирала-президента Оникса Оуноко? Его страна, Бугенвиль, не настолько крупная, даже по меркам Океании. 200 тысяч жителей, это как Вануату, или Самоа, это меньше, чем на Южных Соломоновых островах. Итак, Бугенвиль пришел к Новогодним войнам тотально разоренным после полувековой цепи конфликтов вокруг независимости от Республики Папуа.

— От Папуа это на бумажке, — поправил Фуо, — а реально, от Австралии.

Австралийский атташе затянулся сигарой, чихнул, а затем ответил:

— Да, я понимаю. К сожалению, на рубеже веков моя страна избыточно акцентировала политику доминирования в Южно-Тихоокеанском Форуме. Но, теперь независимость Бугенвиля неоспорима, и у адмирала Оуноко должен быть мотив строить гражданскую экономику и социальную сферу.

— Ну, верно, — Фуо кивнул, — вот это Оникс как-то делает.

— Странно, — заметил Найтхарт, — по мнению наших аналитиков, именно Оникс Оуноко выдвинул идею вторжения в Ново-гвинейское море, и убедил Тевау Тимбера.

— Ничего странного, — сказал Фуо, — просто, Оникс так строит свою экономику. Война в Северном Папуа, и в северо-папуасском море, это хороший бизнес для Бугенвиля. Вот, Оникс пригласил свергнутого папуасского президента Меромиса, и готовился. Теперь дождался момента, и пригласил фиджийцев на войну. Умный ход: начать войну, когда нейтральным соседям видно, что враг ведет себя глупо и бесчестно. Такие дела.