Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

— Нет, Абдулла. Очевидно как раз обратное: любой бизнес с исламскими финансами в Меганезии, это анти-хартийная деятельность, согласно директиве Малколма. Значит: ликвидация всех участников, с рапортом суду постфактум, об исполнении.

— Но почему, Хелм?!

— Достаточно того, — ответил майор INDEMI, — что исламские финансы инвестируют в халяльный и только в халяльный бизнес. Халяльная пища, халяльные товары и услуги, халяльный образ жизни. Вот ответ. Хотите проверить — welcome. Суицид не запрещен.

— Но, — продолжал спорить Ветчет, — халяльная пища не содержит ничего вредного! Это просто определенный способ забоя скота или подготовки пищевого полуфабриката.

— Абдулла, мы зря тратим время. Откройте ваш коран, и прочтите суру «Аль-Маида», конкретно: третий аят. Там ясно сказано: это НЕ ПРОСТО определенный способ.

— О! Вы читали Священный Коран? Это сближает нас, вы не находите?

— Сближает, — лаконично согласился фон Зейл.

— …И, — продолжил Ветчет, — если вы читали, то знаете: для абсолютного большинства товаров нет требований халяля. Например, бизнес мистера Зурарра. Биотопливо. Или незийские витифоны и элноты. Пользоваться ими, это не харам для мусульманина.

— Ну, и?.. — снова поинтересовался Ури-Муви Старк.

— Я хочу сказать, — пояснил оператор исламских финансов, — что мы могли бы прийти к договоренности об исламском инвестфонде, который будет заниматься только таким религиозно-нейтральным бизнесом в Меганезии. Вы знаете, что с 2010-х в мире растет популярность исламского банкинга. Если мы соединим эту популярность с факторами инвестиционной привлекательности вашей страны, то привлечем огромные ресурсы в научно-производственное развитие. И многие отличные проекты, которые пока, из-за недостаточности ресурсов, отнесены у вас на будущее, смогут стартовать уже завтра.

Майор фон Зейл покрутил в пальцах чуть дымящуюся сигару, и произнес:

— А что исламского вы предлагаете в этом фонде?

— Сам инструмент привлечения средств, — пояснил Ветчет, — это будет sukuk, исламская ценная бумага, аналогичная паю в коммандитных партнерствах: той форме, которая на сегодняшний день применяется у вас в стране для привлечения внутренних, и крупных иностранных инвестиций.

— Хм! — буркнул Старк, — Какая разница, наш уже привычный com-pie, или ваш sukuk?

— Торговая инфраструктура, — ответил Ветчет, — электронный путь размещения sukuk в мировом масштабе отработан в начале века. А после 2020-го года объем рынка sukuk устойчиво превышает 3 триллиона долларов. Через эту инфраструктуру, мы можем к середине следующего года привлечь в Меганезию 50 миллиардов долларов.

— Хелм, что скажешь? — спросил экс-консул, повернувшись к фон Зейлу.

— Позвони Норне, спроси, что она думает о такой сумме, — предложил майор.

Экс-консул кивнул, извлек из кармана витифон, ткнул клавишу, и…

… - Aloha, Норна. Извини, что ночью…

… - Ну, по-любому, извини. Вопрос: нужно ли нам к середине следующего года 50 миллиардов долларов внешнего паевого капитала?

… - Это предлагают, как бы, знакомые Омара.

… - Нет, не их деньги, но они, типа, соберут через инструмент sukuk. Знаешь такое?

… - Конечно, в нашем море только под контролем Полифема. А что про сумму?

… - Сколько ты сказала? Не более, чем 800 миллионов в месяц?

… - Да, понятно, что только если Верховный суд разрешит. Хелм и я как раз сидим с предлагающими людьми, и выясняем, что печатать в раут-рапорт для наших судей.

… - Ясно. Тогда я тебе утром позвоню… ОК, в полдень… Aloha!

Абдулла Ветчет дождался, пока Старк прервал связь, и спросил:

— Ури, кто такой Полифем?

— Не кто, а что. Это полиция по мониторингу финансово-экономической деятельности потенциально опасных бизнесов: обще-криминальных или анти-хартийных. Чтобы вы понимали принцип: исполнительный директор фонда будет из Полифема, а вам будет предоставлено место в правлении с должностью генерального консультанта. Все как в случае Гигаплафера. Детали вам расскажет Омар Зурарра. Только целевые проекты по инвестициям в области, где есть дефицит капитала, и только распределение прибыли от инвестиций. Никаких фокусов вроде поддержки исламских миссий, никакого участия в религии и политике. Шаг влево, шаг вправо считается за побег, прыжок на месте — за попытку улететь, и Полифем стреляет по-боевому без предупреждения. Как-то так.

— Ури, мне жаль, что вы так предубеждены. А что вы говорили о сумме?

— Вы слышали, Абдулла. До середины будущего года можно разместить 8 миллиардов долларов из ваших источников.

— Но, — заметил Ветчет, — можно выгодно разместить средства в соседних регионах, где влияние Меганезии может надежно защитить инвестиции. Например, север Папуа.

— Нет, — резко припечатал фон Зейл.

Карим Али ат-Тариди нахмурился.

— Ваше «нет» звучит обидно. Ваша сторона уже выдвинула ряд жестких условий, и мы рассчитываем на ваши уступки по географии, доступной для работы нашего фонда.

— Мы, — ответил майор INDEMI, — обещали север Папуа определенным инвесторам.

— Тогда, — высказался Шахзар-Имран Мусаффар, — другой вариант: острова и акватория Молуккского моря в 1000 километрах к юго-западу от вашего Палау.