Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

Киты! Они воспринимались, как огромные разумные существа с другой планеты — так сильно они отличались от всех знакомых обитателей нашего мира. Герде казалось, что сейчас она не на борту маленькой прозрачной субмарины, а на шаттле со звездолета, и исследует планету-океан, вроде Соляриса из НФ-романа Станислава Лема. Но, если на Солярисе разумным был весь океан, то здесь таковыми являлись огромные формации, напоминающие подводные дирижабли с геометрически-плавными силуэтами. Иногда длинные и стройные сигарообразные тела, иногда более толстые, снабженные рулями-крыльями. Они медленно скользили мимо прозрачного корпуса БуТу, и эта маленькая субмарина качалась, даже слегка закручивалась в медленных вихрях, возникавших от подводного движения огромных существ. И еще звуки. Скрип, мычание, хрипловатый мелодичный свист. Киты общались, или пели, или тихо ворчали о чем-то (может, они рассуждали вслух о каких-то своих делах). Аладдин объясняла что-то, но Герда, как загипнотизированная миром китов, лишь фрагментарно воспринимала ее слова.

…О малых и больших полосатиках (от 7 до 30 метров), и об их загадочных песнях. В частности, о песнях горбатых китов — может лирических, а может — навигационных.

…О малоизученных кашалотах-пигмеях — семья этих китов обосновалась тут, в море Горгоны, и группа ученых-киви следит за ними, как папарацци за рок-звездами.

…О морских свиньях, касатках и дельфинах. Особенно — о дельфинах-белобочках (как догадалась Герда, именно с этими существами предпочитала работать Аладдин).

Вдруг все пространство маленькой субмарины заполнил булькающий звук. Этот звук казался осязаемым, будто вы лежите в ванне, наполненной желе, и это желе трясется.

— Песня финвалов, — прокомментировала Аладдин, — у нас тут стая семь хвостов.

— Э-э… Хвостов?

— Да. Китов считают по хвостам. И тут семь хвостов, считая двух детенышей. Можно всплыть, и глянуть на них. Вероятно, в этом месте скопление креветок или кальмара, и поэтому финвалы решили покружить на этом пастбище. Ну, что скажешь?

— Конечно, всплываем! — воскликнула Герда.

…

*59. Планктонный континент, где киты танцуют на хвостах

Рассвет 1 августа. Соломоновы острова. Море Горгоны и вокруг.

Море было буро-зеленым. Все море от горизонта до горизонта! Герда, выбравшись на верхнюю крышку маленькой субмарины БуТу крутила головой, пытаясь понять: то ли странный буро-зеленый цвет — иллюзия, вызванная освещением (краешек солнца еще только высунулся из-за горизонта), то ли в этом море такая необычная вода.

— Это просто планктон, — сообщила Аладдин, усевшись рядом, бок к боку, — мы сейчас недалеко от центра плафера. Центр вот там, где птицы.

— Сколько их там… — прошептала Герда, сообразив, что причудливое облако в миле от позиции БуТу, немного в стороне от характерной вышки (мачты мега-яхты) это очень большая стая морских птиц, кормящихся, видимо, над скоплением рыбы.

— Смешнее всего птицы-новички, — продолжила Аладдин, — они прилетают сюда, и так обжираются, что полдня не могут взлететь. Дрейфуют, пока не переварят сожранное. Наверное, нигде больше нет столько жратвы для птиц… И для китов. О! Вниз смотри!

— Вниз? — переспросила Герда, опуская взгляд…

… И увидела неглубоко под водой серое тело длиной с железнодорожный вагон. Тело лениво поднималось к поверхности, а затем выступило из воды, как гладкая скала, или миниатюрный остров. Раздался громкий звук (будто кто-то включил на полном напоре мощный садовый шланг для полива), и вверх взметнулся холодный гейзер.

— Держись, — лаконично посоветовала Аладдин.

— Держаться? — удивилась Герда, и увидела, как в нескольких метрах из воды возникла гигантская мокрая и блестящая бабочка на ножке. Она успела понять: это хвост кита, а секундой позже, хвост ударил по воде, и целый водопад обрушился на двух женщин.

Аладдин невозмутимо прокомментировала:

— Типа: доброе утро.

— А-а… Уф… — не вербально отозвалась Герда, отчаянно отфыркиваясь.

— Прикинь, — продолжила Аладин, — они специально так делают. Играют с нами. По их китовым понятиям, это весело. А по нашим понятиям… От настроения зависит. Хотя, финвалы менее игривы, чем хампвейлы.

— Хампвейлы? Поющие горбатые киты?

— Точно. Они самые. Они, кстати, еще и танцуют. Если можно так это назвать.

— Мм… Танцуют на хвостах? — спросила Герда, вспомнив слова фон Зейла.

— Ну, нет, все же, не на хвостах. Хампвейлы прыгают, вертятся, и эстетично хлопают плавниками. А танцуют на хвостах здесь только дельфины.

— Э-э… Я видела, как дельфины танцуют на хвостах в океанариуме. Но здесь…

— Ха! — Аладдин подмигнула, — То, что в океанариуме, слабое подобие того, что здесь. Увидишь через час-полтора, когда солнце поднимется повыше. А пока, если хочешь, поболтаем о всяком разном. Ты ведь творишь репортаж, как мне сказал Марракот.

Герда утвердительно кивнула.

— В общем, да. Хотя, строго говоря, это не репортаж, а дорожные заметки в колонке.

— Ну, а твой вопрос про потерянное эхо трех войн, это тоже для колонки?