Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

— Это слишком общо. Одно дело: конкретно мой сосед, или соседская кошка. И совсем другое дело какой-то незнакомый туркмен в пустыне Каракумы. Я без понятия, что он существует, а он без понятия, что я существую. У меня с ним только небо общее. Типа: атмосфера и звезды. Делить нам нечего, договариваться не о чем.

— А морские животные? — возразил Кристофер, — Они ваши конкретные соседи!

— Да, — Микар кивнула, — киты, например, наши соседи. Мы с ними разные, но каждый разумен на свой лад. Мы можем хоть немного понимать друг друга, и договариваться. Поэтому Хартия защищает морских животных, которые выглядят для нас разумными. Аналогично — человекообразные обезьяны. Они вообще почти как мы. Такие дела.

— Неразумных существ, по-твоему, можно убивать? — воскликнула Франсуаза, — Можно охотиться на них, сдирать с них шкуры, съедать их мясо, уничтожать их просто так?

— Опять слишком общо, — сказала Микар, — а, например: если на вегана сел комар, то что следует делать? Прихлопнуть? Или только сдуть? Или терпеть, пока комар кушает?

Смущенное молчание французской парочки стало признаком того, что верен, все-таки, первый вариант ответа, и Микар продолжила:

… - Если слишком философствовать про это, то докатишься до джайнизма. Это такая религия, где ортодоксы, если идут куда-нибудь, то подметают перед собой тропинку специальной метелкой, чтобы случайно не раздавить какую-нибудь букашку. А рядом может скакать птичка, и склевывать этих букашек. Ну, какой смысл в этой метелке?

— Ты доводишь до абсурда! — обиженно сказала Франсуаза, — И мы ушли куда-то далеко. Вообще-то мы здесь в Океании агитируем против того, что опасно для всех существ на планете. Против ГМО. Против морских ферм ГМ планктона в первую очередь.

— Что, по-вашему, плохого в плаферах? — удивилась Микар.

— Хотя бы то, — ответила француженка, — что те самые киты, которые у вас тут, будто бы, защищены Хартией, задыхаются! Они не могут всплыть к поверхности за воздухом!

Меганезийка непонимающе покрутила пальцами у себя перед носом.

— Почему киты не могут всплыть?

— Планктон! — пояснил Кристофер, — Толстый слой ГМ планктона, площадью в десятки квадратных миль, блокирует поверхность. Там даже рыбы гибнут, поскольку в воду не поступает кислород из атмосферы. Морские птицы, если садятся на этот слой, то сразу увязают в нем, как в болоте, не могут взлететь и тоже гибнут.

— Хэх!.. — Микар задумалась, и почесала сначала левое колено, затем правое, — …Хэх! Я спросить хочу: вы хоть раз были на каком-нибудь плафере?

— Мы там не были, — сказал он, — но у нас есть видеозаписи! Там все ясно!

— Хэх… А можно глянуть?

— Как? — буркнула Франсуаза, — Полисмены отняли у нас все электронные гаджеты.

— Точно! — Микар постучала себя пальцем по лбу, — Это я затупила. Подождите, сейчас я позвоню судье, и притащу вам другие гаджеты, на то время, пока ваши в полиции. Для примерно таких случаев и есть в Хартии пункт про социального наблюдателя!

…

Следующее утро, 5 июля, 8:00. Палау. Кампус Лабораториума.

Аудитория с планировкой «полуоткрытая веранда» вполне годилась на роль зала суда в такое тихое ясное утро. Локальный судья Алекс Чо (обычный дядька, одетый в простой спортивный костюм) выглядел не как представитель власти, а как довольно молодой и эксцентричный профессор, принимающий экзамен. Эксцентричность состояла, прежде всего, в манере курить трубку а-ля Шерлок Холмс прямо в ходе процесса.

…Судья пыхнул трубкой, понаблюдал, как легкий ветерок рассеивает дым и спросил:

— Франсуаза Февре, Кристофер Февре, понятна ли вам предъявленная претензия?

— Да, ваша честь, — сказала Фран, — но…

— …Но, — подхватил Крис, — мы только хотели рассказать об опасности от предприятий, которые создают и применяют ГМО. Может, мы в чем-то ошиблись, но…

— …Но, — в свою очередь подхватила Фран, — мы точно никому не причинили вред!

— Вообще-то, — произнес Алекс Чо, — вы пропагандировали запрет ГМО. Да или нет?

— Да, — сказал Крис, — но только тот запрет, который действует почти во всем мире.

— Ясно… — тут судья сделал паузу, чтобы снова пыхнуть трубкой, — …Ну, а теперь чуть проясним цепь событий. Как у вас обстоят дела с материальным благосостоянием?

— Простите, ваша честь, — удивился Крис, — а разве это как-то связано?

— Связано-связано, — и судья покивал головой, — скажите, молодой человек, вы с вашей подругой оплатили кругосветный круиз из своих средств, или некто спонсировал вас?

— Нам помог Благотворительный Фонд «Жизнь и будущее». Мы с Фран подали в фонд анкету-заявку на спонсирование отдыха в летние каникулы, как многие другие семьи студентов. Наша анкета-заявка была принята, и фонд оплатил нам этот круиз.

Возникла пауза. Судья Алекс Чо еще раз пыхнул трубкой, и поинтересовался:

— На каких условиях фонд «Жизнь и будущее» оплатил ваш круиз? Вы обязались нечто сделать, поучаствовать в какой-то программе этого фонда, или еще в чем-то?

— Мы не обязывались, — ответила Фран.

— Девушка, — укоризненно произнес Алекс Чо, — зачем же обманывать в суде? Тут в зале несколько репортеров, которые ведут видеозапись. Так вы испортите себе репутацию.