Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

На несколько минут их диалог был прерван появлением официанта (еще одного негра, молодого парня, опять же, одетого под джазмена 1950-х). Германки без затей выбрали белое сухое вино и салат с кальмарами, после чего Азалинда приступила к наглядной демонстрации «большого сексуального опыта». Выбрав в качестве мишени довольно внушительного дядьку — кажется, этнического ирландца лет около 50, она принялась с подкупающей откровенностью поглаживать его нежным многообещающим взглядом.

— Ты что творишь!? — тревожно зашептала Герда, — Ты хоть видишь компаньона этого ирландца?

— Я вижу, — отозвалась Азалинда, не отводя взгляд от объекта, — Не дрейфь. Это вполне нормальный негр, папуас, или вроде того. Смотри, какие у него чувственные губы.

— О, черт… — выдохнула Герда, наблюдая, как умеренно-толстый и крайне энергичный чернокожий субъект: компаньон и примерно ровесник ирландца, встает из-за столика.

Несколько шагов — и «негр-папуас» уже рядом с двумя германками.

— Изумительный день, прекрасные леди! Позвольте представиться: я Оникс Оуноко с Автономного Бугенвиля, Северные Соломоновы острова, а вот там мой друг Хебер из Ванкувера, Канада. Я старый моряк, и не знаю слов любви, а мой друг, он ирландец по крови, у него тоже проблема с подбором слов любви. В общем так: Хебер романтично приглашает фройляйн Адалинду, а я романтично приглашаю фройляйн Герду. У нас в программе: вечеринка на яхте «Шербурский зонтик» в открытом океане, ночь любви, и возвращение на Сайпан завтра вечером. Вы успеете на «Мидгарсорм» до его выхода к атоллу Ламотрек. Каждая из прекрасных леди получит 300 нези-фунтов. Вот так.

— Ой, — сказала Азалинда, — нас ведь могут хватиться на «Мидгардсорме».

— Aita pe-a, — ответил негр-папуас, — я позвоню капитану Бйоргсону и поручусь, что вы будете в порядке, и вернетесь на «Мидгардсорма» за час до его выхода в море.

— Вы лично знакомы с капитаном Бйоргсоном? — спросила Герда.

— О, прекрасная фройляйн, я не знаком с ним лично, но капитан Бйоргсон меня знает.

…

Порт острова Сайпан, борт лайнера «Мидгарсорм».

Вторая половина того же дня 3 июля.

Торфин Бйоргсон вернулся на капитанский мостик лайнера в состоянии этакой легкой тревоги. Пока он списывал это на профессиональный микро-невроз командира (эффект, возникающий по обыкновению, когда капитан на несколько часов оставляет корабль в незнакомом порту под ответственность кого-то из помощников). Но в голове Торфина крутилась мысль, что это не микро-невроз, а предчувствие целой кучи проблем.

— Привет, Егор! — произнес он, быстрым шагом заходя на мостик, — Как обстановка?

— Все ОК, кэп, за исключением пустяков, — ответил стармех (третий помощник), — а ты справился с задачей релаксации, или как? Ну, если не секрет.

— Откат нормальный, ствол чистый, — произнес капитан, — эти Y-клубы очень полезное изобретение… Ладно. Давай сначала о работе. Какие именно пустяки произошли?

Егор Попандопуло коротко кивнул.

— Значит, кэп, так. Ты видел у причала недалеко от нас 40-метровый микро-фрегат?

— Я видел, — подтвердил капитан, — схема там примерно как у нашего «Мидгардсорма». Тримаран с центральным корпусом кинжальной формы. Похоже на продвинутый клон океанского малого сторожевика «Мозамбик» 2015 год, Франция, Шербур.

— Вот так дела, кэп. Я не знал, что прототип был построен в Шербуре. Теперь понятно, почему адмирал-президент Оуноко назвал свой микро-фрегат: «Шербурский зонтик». Говорят, он часто развлекается каламбурами на темы военных проектов прошлого.

— Егор, какое нам дело до адмирала-президента Бугенвиля? Тем более, что, как я вижу, «Шербурский зонтик» уже куда-то делся. Его нет у причала.

— Да, кэп. Час назад микро-фрегат вышел в море, а адмирал-президент позвонил нам на мостик, и сообщил, что у него на борту две наши германки из Штайнау — полненькая и худенькая. Он с приятелем снял их в Y-клубе, и обещает привезти их завтра вечером, к нашему отбытию на юг. Оуноко знает график нашего круиза.

— Бойкие тетки, — проворчал Торфин, — как, по-твоему, Егор, это проблема или?..

— Это не проблема, кэп. У адмирала-президента Оуноко хорошая репутация.

— Правда? Но он ведь в листинге Гаагского трибунала по военным преступлениям.

— Ну и что? — стармех пожал плечами, — Главное: он соблюдает Лантонскую Хартию.

— Ладно. Наверное, ты прав. А какие еще пустяки случились?

— Еще, кэп, молодожены-французы Февре оказались активистами Общества веганов, и сделали пикет у турцентра Палау. Они арестованы за нарушение Лантонской Хартии.

Капитан Бйоргсон на секунду разинул рот от удивления.

— Палау? Какого дьявола? Это почти 700 миль к юго-западу! Как они туда попали?

— На самолете, кэп. Тут сесть на региональный авиарейс проще простого.

— Егор, а разве эта Хартия запрещает веганство?

— Нет, конечно. Проблема в том, что митинг был с требованием запретить применение генной инженерии и генетически модифицированных организмов. Тут это криминал. Запрещена пропаганда запрета чего-либо, не запрещенного Хартией.

Торфин Бйоргсон выругался сквозь зубы и стукнул кулаком по переборке.