Апостол Смерти (СИ)

Прилив энергии окатил меня с такой мощью, что на миг закружилась голова. Внутри разбушевался ураган, наполнил решимостью каждую клетку души. Во что бы то ни стало, любой ценой, я вырву его из хватки смерти!

Вцепившись в руку парня, как кошка в крысу, я мысленно активировал все возможные для мёртвого духа мощи и рванул. Опрокинулся навзничь на дорогу, сжал пальцы и с потрясением обнаружил, что в руках ничего нет. Неужели ничего не вышло?! Я не смог!

Я поспешно вскочил на ноги и закрутил головой. Потусторонней женщины здесь не было. Какой-то мужчина бился в попытке реанимировать Хеллсинга массажем сердца, улицу оглашала сирена скорой помощи.

Мужчина отдёрнул руки, приложил пальцы к шейной артерии парня и громко крикнул:

— Пульс есть! Разойдитесь все, пустите скорую!

Всё происходящее дальше в течение неизвестного времени то сливалось перед моими глазами в размытые сгустки, то царапало их острой чёткостью. Бригада скорой помощи, милиция, ДПС, носилки, взволнованные люди, кровь и затор на дороге. Я оставил всё это позади и побрёл во двор. Туда, где пытался скрыться от меня мой новый проводник.

Оправиться от шока и обмозговать всё, что сейчас произошло, я не успел. Ноги сами остановились, глаза нехотя поднялись, а голова так и осталась опущенной. Напротив меня стоял Игорь и откровенно негодовал.

— Зачем ты это сделал? — дёрнулся он. — Строишь из себя ангела-хранителя! Кто тебя просил?!

Я не поднимал головы и смотрел на него исподлобья. Игорь продолжал злопыхать:

— Я говорил тебе, предупреждал — мы не должны помогать людям! Понравилось играть в супергероя? Никита, ты детище самой Смерти, а не мальчик на побегушках у этого сброда!

Он сжал губы, взгляд перепрыгивал с одного моего глаза на другой, и я наконец поднял голову.

— Знаешь, что, Игорь? Я больше не буду надеяться на кого-то и вымаливать свой покой. И не буду, как ты, сидеть, сложа руки. В любой ситуации, в которую я попаду, я буду действовать, даже если это сделает меня мальчиком на побегушках. Это лучше, чем «ничто» и, возможно, перспективно. Если ты не согласен со мной и будешь дальше уговаривать быть пустым местом, — наши с тобой дороги расходятся.

Игорь был задет очередным косвенным обвинением его в трусости, хорошо было заметно и упрямое убеждение в собственной правоте. Проживший до и после смерти дольше меня, он считал, что знает всё лучше, а вот с тем, что «новенький салага» учит его правильному существованию, мириться не желал.

Я не собирался спорить. После общения с таким «сородичем», одиночество уже не так страшило меня, как ещё сегодня утром, и без какой-то боязни и объяснений я собрался уходить.

— Никита! — окликнул меня Игорь. — Если… если этот парень выживет…

— Выживет.

— Он проведёт в больнице всяко не одну неделю. Приходить к нему тебе нет никакого смысла, искать другого проводника — тоже. Пока тебя видит один, тебя не увидит больше никто другой… — Игорь запнулся, подбирая слова, и кинулся догонять меня. — Ты такой же одинокий, как и я! Нам нужно держаться вместе! Ты слышишь меня? Кроме меня у тебя никого нет! Куда ты собрался идти?!

Без всякого удовольствия я понял, что он прав, и из груди вырвался тяжёлый вздох.

Глава 8 «Мальчик для битья»

Хоть и был вполне готов к вечному угнетению, долго находиться рядом с Игорем я не мог.

Компании пропащей родственной души с такой же загадочной судьбой он радовался от силы полчаса. За это время я успел узнать, что смерть настигла его в возрасте тридцати двух лет, причём не так уж и давно, и последние недели он был лишён всякого общения, так как его проводник улетел в отпуск. Вот в принципе и всё. На вопрос о том, что заставило Игоря соорудить из собственного галстука петлю, он угрюмо отмахнулся и ушёл в себя.

Большую часть времени я гулял по улицам, со скуки ездил во все отдалённые районы города, слушал бессмысленную болтовню своих попутчиков, думал о жизни и смерти и, если везло, полностью отключал разум, как в первые часы моего выхода из ячейки колумбария. Эти минуты помогали мне сохранить самообладание и контроль над уставшим рассудком перед лицом бесконечности.

Периодически, но не так часто, как хотелось бы, мне удавалось уснуть в одной из спален нашего с Игорем временного пристанища и даже видеть какие-то сны. Не те реальные видения, что изводили меня в квартире Леры, а вполне себе безобидные нелогичные и незапоминающиеся картинки искажённого прошлого и абстрактного будущего. Просыпаясь поутру или в разгар ночи — как тут сориентируешься, когда квартира круглые сутки залита солнечными лучами — я чувствовал лёгкий душевный подъём, словно бы несколько быстротечных часов побыл живым человеком.

Пару раз ездил в городскую больницу и торчал на посту, в надежде узнать о своём проводнике.