Арабелла

Мы сидели на холодных каменных ступенях и грели руки о горячие керамические чашки, наполненные кипятком. Холодный ветер продувал меня насквозь. Я бы пошёл греться в дом, но что-то не давало мне уйти. Какое-то необъяснимое и неведомое ранее чувство заставляло меня оставаться рядом с Эвери, а когда она исчезала из моего поля зрения, то все мои мысли были заняты ей. Я думал о её голосе, о вечно холодных ладонях и о синих глазах, а в тех редких случаях, когда она мне улыбалась, я вдруг становился счастливым. И эти приливы счастья не давали мне покоя. Я их стыдился, потому что всё вокруг рождало внутри лишь тревогу, и счастье было совсем неуместно. Постепенно мысли о ней вытеснили все другие. Я засыпал глядя на то, как засыпает она в метре от меня, и просыпался с единственным желанием – смотреть на неё. В конце концов, время вдали от неё стало совсем невыносимым. Я сравнивал это со смертельной болезнью и проклинал её и мечтал выздороветь, но с каждым днём всё яснее понимал, что спасения не будет. И вот теперь, когда мы сидели так близко друг к другу, ветер играл с её волосами, я не мог отвести от неё глаз. Я не знал, что делать. И тогда я подумал, что единственный выход, это встать перед ней на колени, целовать её руки и умолять, чтобы она больше никогда больше не оставляла меня, чтобы не отходила ни на мгновение. Я боялся этой болезни, но другого пути не знал.

Эвери ничего не говорила, только изредка поднимала взгляд, чтобы заглянуть мне в глаза. Каким-то невероятным образом я вдруг забыл обо всём, что тревожило и пугало меня прежде. Я был готов отдать всё, только чтобы этот момент не заканчивался, чтобы она не уходила.

– Эвери, – обречённо сказал я.

Она посмотрела на меня.

– Я не могу без тебя. Ни минуты. Ты мне нужна. Можешь пообещать, что будешь рядом всегда?

Она отстранилась.

– Мартин, – нежнее, чем обычно сказала она и дотронулась пальцами до моей щеки. – Ты просишь меня быть рядом всегда, но посмотри вокруг. Мы не знаем, что произойдёт завтра. Как я могу обещать тебе что-то?

Я взял её ладонь и прижал к своей щеке.

– Ты же знаешь, по-настоящему мы никогда не умрем.

Эвери только слабо улыбнулась и отвела взгляд.

– Это ты так думаешь, – тихо сказала она. – Нам нельзя влюбляться. Может быть когда-то, но не сейчас.

– Не говори так, будто мы можем этим управлять! – попросил я. Она захотела убрать руку от моего лица, но я не отпустил.

– Ты можешь просто не думать обо мне. Думай о чём-то другом.

Она снова посмотрела на меня и её слова вдруг показались мне смешными.

– Не думать о тебе? Эвери! Я бы не говорил с тобой сейчас, если бы мог не думать о тебе. Думаешь, я не понимаю, что чем сильнее я люблю кого-то, тем слабее становлюсь? Думаешь я хочу этого в такое время? Но каждая моя мысль о тебе – с каждым днём здесь ты всё крепче в меня врастаешь.

Она вырвалась и убрала руку, но ничего не сказала.

– Я не поверю, если скажешь, что не чувствуешь того же, – сказал я. – Это просто невозможно.

Она резко встала.

– Мартин, я говорю тебе. Нельзя! Не сейчас, – громко сказала она, я слышал, что она готова заплакать от обиды. – Это ты веришь в своего Бога! Но я то знаю, что он сделал с нами. Мы все окажемся в Арабелле однажды. Мы все убиты им, просто умрём позже. Сейчас ты нам не веришь, но поймёшь всё, когда встретишь там всех, кто погиб от Бриса. И какая разница, что я чувствую? Всё-равно всё закончится тем, что мы окажемся по разные стороны на одной войне, понимаешь? Будет война. Все мы там будем.

Она повернулась и пошла к двери в дом.

– Подожди ещё секунду! – попросил я.

Я хотел встать и пойти за ней, но не чувствовал в себе сил даже для этого.

– Подожди. Послушай. Так не должно быть. Посмотри на меня. Всегда! Обещаю! Я буду там, где ты и за тебя. Чего бы мне это ни стоило. Я просто не смогу по-другому.

Она обернулась.

И я бы хотел быть прежним. С яростью и твердостью защищать имя Бога. Стоять за своего Создателя, жертвуя всем. Но я смотрел на Эвери и всё, что владело моим сердцем раньше, просто растворялось. Она была всем: началом и концом. Самой жизнью и её противоположностью.

Я не мог её отпустить. Как бы ни хотел, не мог. Я думал о том, как она невероятна в вечернем свете, и о том, как глуп и беспомощен я.

– Я ничего не прошу, – сказал я. – Просто поцелуй меня. Один раз. Сейчас.

Она сжала губы, будто сильно злилась.

– Просто из жалости поцелуй.

Она сделала несколько медленных шагов ко мне и теперь смотрела на меня сверху вниз.

Я винил себя за то, что позволил себе так заболеть ею, но смотрел на её бледное лицо и благословлял тот день, когда попал в Морис, и Смотрителя, который бросил меня здесь.

Эвери, сдерживая слёзы, села рядом со мной и протянула ко мне руки.

– Один раз, – тихо сказала она.

Я вздрогнул и закрыл глаза.