Арена XX

Тот выслушал – как всю жизнь «их» выслушивал.

– Она меня бежать учит.

– Да-да, беги… спасайся… Только никому не говори, куда собралась. Спросят, скажи, как и мне: к брату, – она не поняла, но дядя Ваня закрыл себе ладонью рот: молчок.

Лиля, всхлипывая, сложила ноты, положила в чемодан свои вещи, почетный диплом… ах да, свидетельство о рождении чуть не забыла.

(Деньги Клавдия так и не вернула: что с возу упало, то пропало. Откуда ей знать было, что его так быстро отпустят, других берут, и поминай как звали. Но служить на прежнем месте осталась, с годами получила постоянную прописку и прожила в «доме Козыря» до самой смерти (1954 г.), пережив Марка Захаровича на одиннадцать лет и на пять Саломею Семеновну, с тех пор с печальной регулярностью оказывавшуюся в казанской психлечебнице.)

Марк Захарович сразу же дал сыну телеграмму: «ЗДОРОВЬЕ ХОРОШО ТЧК ВЫПИСАЛСЯ БОЛЬНИЦЫ ТЧК ЖДУ ЛИЛЮ ОБРАТНО».

В ответ пришло обстоятельное письмо.