Арийское учение о войне и победе

Статья Эволы 1940 года в последний раз была опубликована на английском языке в издающемся американцем Майклом Мойнихэном журнале TYR [Julius Evola: The Traditional Doctrine of Battle and Victory, в: TYR, Vol. 2, 2003-2004].

Различия с послевоенным изданием «Восстания против современного мира»

Об изложении основной тематики в «Восстании против современного мира» уже говорилось. Однако если сравнить изданную Эволой после войны новую редакцию его основного труда [все данные относятся к следующему изданию: Юлиус Эвола: Восстание против современного мира. 4-е издание, Энгерда, 1997. Опубликованное в издательстве Arun издание следует тексту нового издания Edizioni Meditarranee, Рим, 1969.]

с двумя статьями, то в глаза бросаются важные различия.

Эвола посвящает этой теме в книге две следующих друг за другом главы («Большая и Малая Священная война» и «Игры и победа»). Его рассуждения, естественно, обширны, что объясняется, в частности, большим количеством религиозно-исторических доказательств, которые приводит Эвола. В современном издании 1969 года (и также в первом издании?) отсутствует центральное высказывание, а именно, что при идее Священной войны речь идет о культурном образце, принадлежащем к арийскому, итак, в конечном счете, общеиндогерманскому культурному наследию. Он все-таки указывает на это в обеих своих статьях 1939 и 1940 годов. Эвола в начале обобщенно говорит о традициях человечества: «Поэтому кровавые предприятия и завоевательные походы традиционного человечества часто указывают на религиозный аспект и трансцендентное намерение» [стр. 151, подчеркивание Зиглинга]. В обеих статьях Эвола заменил «традиционное человечество» на «индоариев», которые стоят у истока индогерманских культур и вошли в мировую историю как создатели культуры [третье тысячелетие до н.э.]. С этим же различием проходит также рассмотрение идеи священной войны в исламской культуре, так как ссылка на заимствование арабами этой идеи из персидской и вместе с тем индогерманской культуры, на что Эвола определенно указывает в своих статьях, в книге так же отсутствует.

О подоплеках этого можно только строить версии. Традиционалистам, которые отвергают национально-народническое (фёлькиш) или нордическое мышление и принципиально рассматривают традицию как основной образец всех

культур, тут следует возразить, что Эвола с его неустойчивыми изложениями, очевидно, склонялся, все же, по меньшей мере, время от времени к нордическому мировоззрению, что его статьи доказывают более чем отчетливо. В статьях Эволы почитаемая им – и по праву – Бхагавад-гита является не просто «эквивалентом исламской трактовки учения о героизме», даже если Эвола все-таки признает, что в этом произведении «можно найти то же смысловое содержание в более чистом состоянии» [стр. 155]

, а исходным произведением и, далее следуя нордическому мировоззрению, проявлением арийской, индогерманской и вместе с тем, в особенности, нордической духовной позиции.

Вероятно, Эвола предпринял эти изменение также из оппортунизма. Если исходить именно из того, что также первое издание 1934 года обнаруживает эти различия, то вполне возможно, что Эвола готовил статью уже во время его путешествия по Германии и делал на ее основе доклад для СС, поэтому с помощью этих изменений он мог ее еще раз приспособить к своей определенной аудитории.

Март 2008 года. Перевод с немецкого, 2012 г.