Аркана

— Не может быть. Каролина вчера выступала в шатре, — сказала Марта её подруга, которая ни на секунду не оставляла Каролину в покое. А потом её взгляд обратился в мою сторону. — Если только ты не знаешь где она, Зафира?

— Меня не было три дня…

— Вот и я про тоже, — нагло поддакнула Марта. — У вас с ней давняя неприязнь друг к другу.

Её явное обвинение повисло зловонной тугой паутиной под куполом шатра, пока Вори снова не взял слово.

— Последний раз её видели вчера на выступлении. Каролина не выглядела взволнованной или обеспокоенной, когда уходила с мужчиной в алой рубашке и чёрном плаще. На нём была маска. Больше ничего неизвестно.

В тот момент я могла бы поклясться, что упала. И боль от падения пронзила каждое нервное окончание. И я застонала, схватившись за живот, когда внешность мужчины, которую описал Вори, вспыхнула в моём сознании яркой картиной.

— Сегодня я каждому из вас поручаю приступить к поискам. Ещё раз пройти по всем улицам. Опросить жителей. Мы вместе сможем сделать гораздо больше, чем горожане. Те не начнут шевелиться, пока не станет поздно.

Я слышала шёпот других. Чувствовала, как их сердца сжались от грязной правды. Я слышала, как что-то внутри меня сломалось. И вопила в сознании, крепко сцепив зубы. Ясми схватила меня за руку и вывела из шатра. Она крепко сжимала меня за локоть и вела к городу, чтобы выполнить поручение Вори.

— Грязная шлюха, наверное, забавляется с тем мужчиной, а мы должны её искать, — ворчала Ясми, прекрасна зная, что Каролина сводила с ума своей красотой мужчин и проделывала невероятные трюки.

А мои мысли были наполнены тревогой. Я помнила алую рубашку, которую надевал Атлас в ночь Самхейна. Его чёрный плащ и маску. Как он мог быть со мной, а потом уйти к другой? Всё внутри давило неудержимым потоком и мне вырваться хотелось. Сбежать. И вылить лесу всю горечь, которая скопилась под рёбрами. Ясми остановилась у первого дома и постучала. Нам не спешили ответить. Я заметила шорох в окне и увидела чьё-то лицо. Ясми снова постучала, но нам так и не открыли. Время позднее. Сумерки уже накрыли город, из леса выползал туман, что змеёй струился вокруг лодыжек. Я бы тоже не открыла дверь незваным чужакам.

— Эй, мы просто хотели узнать, вы не видели Каролину, девушку-гимнастку из цирка? Мы её ищем, — прокричала Ясми.

Я снова заметила шевеление шторки, но ответа мы так и не получили. История повторилась с другими домами мимо которых мы проходили. Ясми злилась всё больше, а я словно впала в ступор. Онемение.

Пару часов мы терроризировали всех жителей, но не нашли ни одного ответа. Под утро вернулись лагерь. Ясми легла спать, а я чувствовала, как в черепе нарастает давление. И сделала то, чего так давно себе не позволяла. Достала карты и разложила их уже тогда зная, чем обернётся моя попытка заглянуть в будущее.

Смерть.

Конец.

Безумие.

И мрак.

И огонь, который полыхал до самых небес. И тогда меня будто пронзила вспышка — мой сон. Тот самый который не прекращался с самого детства. Там, где я стояла напротив зеркала и держала в руках огонь. Там, где смотрела на полыхающий Бакадимор.

«Сжечь».

Громкий скрипящий шёпот внутри меня, который когтями полоснул по коже.

«Сжечь».

И перед глазами замок Бакадимор. Мне казалось я чувствовала запах дыма, который щипал в носу. Чувствовала жар опаляющий кожу, словно слишком близко стояла к огню и могла сгореть. А потом я закричала, когда в голове что-то взорвалось. Не просто боль. Нет. То была агония, которая раздирало меня по кусочку. Жрала и пировала.

Я не хотела рисовать. Не хотела думать, но всё же я рисовала, чтобы не позволить мыслям диким хороводом кружится в голове. Жёсткие линии. Углы. Решительный несговорчивый мрачный именно таким и был человек, которого я снова и снова рисовала. Колючий взгляд острый подбородок и мрак. Он из ада того самого который снился мне, что в голове бродил диким хороводом. Воронка, в которую меня так отчаянно засасывало, и я не знала, как остановить её бешеный дикий круговорот.

А потом это слово снова и снова, и снова. То самое, которое каждый день прорастало во мне, пускало корни, заражало. То самое которое мой рот не мог произнести, но сознание постоянно прокручивало, жужжало и давило. СУМАШЕДШАЯ. Исписана первая страница вторая, третья и каждое слово перечёркнуто. Я не хотела признавать, что мозг прав и я давно ступила за грань сумасшествия. Давно пересекла черту, за которой столько лет находилась мама пока не вернулась из леса. И боялась. И дрожала. И холодела от ужаса, что покончу так же.

Я чувствовала, что похищение Каролины всего лишь способ задержать нас в этом городе. Не отпустить. Ведь мы не бросим. Будем искать, пока не найдём. Я смотрела в окно встречая рассвет и надеялась, что сегодня мы уедем. Сердце рвалось на куски от пожирающей боли, душа металась словно загнанная в клетку перепуганная лань, а тело дрожало, но я знала по-другому мне не выжить. Не выбраться из этого города. Я не могу остаться как бы сильно моё тело ни протестовало против этого.