Аркана

Незнакомец внимательно слишком чётко отслеживал интонацию, с которой выдавал приказы Атлас и мои движения. Я не противилась, понимая, что здесь происходит гораздо большее, чем могла понять или объяснить. Неподвластное мне. Неизвестное. Поэтому я ушла, не переставая оглядываться пока не вышла из леса к нашему лагерю. Я понимала, сегодня ночью никто не уедет, но Вори не отступит и завтра с рассветом мы должны тронуться в путь. Слишком много слёз печали и горечи этот город принёс нашему цирку. А начиналось всё с весёлых улыбок загадок и тайн, которые не должны были обернуться подобной катастрофой.

Ясми сидела на скамье и смотрела, как гаснут огни лагеря, когда я опустилась рядом. Не было больше той непринуждённой атмосферы. Не слышался смех детей. Карусель, которая отдавала для меня горечью и чем-то мрачным не кружилась, огни погасли, сделав её ещё более унылой и устрашающей. Мне сейчас не хватало компании, но идти к Рошин после того столкновения в церкви не могла. Не имеет смысла. Я верила Атласу, его слова они въелись в мою кожу, но меня беспокоила та встреча с незнакомцем из прошлого. Что-то было не так. Но мне нужно увидеть Атласа, чтобы знать, как поступить? Завтра я могу отправиться с теми, кто долгую часть моей жизни были неотъемлемой семьёй со своими оговорками и извращённой любовью, но они были. А остаться здесь в неизвестности среди леса, медленно пожирающего город и более зловещего замка в одиночестве? Атлас он постоянно исчезал. Он хранил в душе так много тайн, которые не станет раскрывать.

Казалось, город не отпускает меня, задерживает, чтобы я не смогла уйти. Не смогла переступить больше черту и не вернуться… или я просто сумасшедшая настолько, что выдумала то, чего на самом деле не было?

Ясми не сказала ни слова, взяв меня за руку и крепко сжав. Я ответила на её боль своей агонией и позволила тишине стелится туманом пеплом и сажей между нами. Казалось, мы цеплялись друг за друга в тот момент. Тела наши обменивались остатками силы, которая была на исходе. Я позволила её пальцам вобрать в себя моё отчаяние выбор, который должна сделать и страх укоренившейся глубоко в животе. Страх, что Атласу грозит опасность. Но ещё более отчаянный он не вернётся. Ни ночью. Ни на рассвете. И тогда я просто уеду, став его воспоминанием.

— Пойдём. Нужно отдохнуть, — голос Ясми треснул и надломился.

Она прижала наши сцепленные ладони к груди и направилась к трейлеру. Я легла рядом с ней и гладила по спине отдавая всё, что могла. Ясми уснула тихо всхлипывая, когда я услышала скрип несмазанных петель, что открывали дверь. Бросив взгляд в ту сторону, выдохнула, заметив большой высокий силуэт Атласа. Он никогда не заходил внутрь. Никогда не приходил вот так открыто, словно имел на это право. Атлас сел на мою кровать откинувшись к стене и смотрел на меня, позволив мгле заполнить тесное пространство.

Медленно я отстранилась от Ясми и села напротив Атласа. Его взгляд задел каждое моё нервное окончание, потом медленно пополз по кровати и застыл на подушке. Блокнот. Старые страницы, потрёпанные от моих постоянных притязаний. Атлас быстро вскинул руку, в тот момент я подорвалась с кровати, но он оказался быстрее. Я даже не успела ничего сказать, как он открыл первую страницу бросив на меня поверх блокнота быстрый взгляд. Не уверена, что увидела там, но то были чувства. Да. Неизвестные. Глубокие. Токсичные эмоции, которые он всегда скрывал от меня.

Первая страница я знала, что он видит сейчас. Себя. Тогда это были нечёткие смазанные линии его лица в профиль. Никогда не видела его прямого взгляда всегда только боком, потому и рисовала Атласа в профиль. Он снился мне не раз и когда я видела его, всегда чувствовала то странное опустошающее чувство утраты. Бабушка сказала мне рисовать свои сны, чтобы не держать те эмоции, которые бушевали внутри на листке бумаги, и я начала изображать линии его лица с каждым разом всё жёстче и резче. Глубокие. Острые. Сильные. Именно такими и были линии. А глаза да тот первый взгляд, полыхающий алым огнём, который всегда во сне смотрел на меня и пробирал до костей. Атлас листал мой блокнот, а напряжение росло сильное словно ещё мгновение, и всё вокруг взорвётся. И тот взрыв заденет каждого из нас. Поранит. Разорвёт молчаливую паутину тишины.

— Ты не сумасшедшая, — тон мрачный каменный и въедливый пронзил меня.

Атлас закрыл блокнот, положил на кровать, а поверх свою ладонь словно не хотел отпускать. Медленно поднял голову, встретив мой взгляд.

— Ты ничего не знаешь обо мне, — хрипом по горлу.

— Ты не сумасшедшая, — снова повторил, будто хотел, чтобы от его признания я обрела веру.