Архангелы и Ко

Получается какая-то анизотропия логической неалгоритмируемости: вроде как людской способ мышления для всадников гораздо доступнее, чем их — для людей.

Молчанов поймал себя на том, что, стараясь ничего не проглядеть, он чересчур выставляется из-за развалин. Этак и нарваться легкого легче. Тем более что окраска комбинезона подстраивалась под синюху — в черно-сером обрамлении такой камуфляж называется как угодно, только не камуфляжем. А блок цветокорректировки… Да ну его от греха! Какой идиот выдумал, будто в полевых условиях верньерное управление всего надежней?! Колесики… шестиграннички… вместо пояснений какие-то неудобопонятные пиктограммы, к тому же полустертые-полузаляпанные… Должен, конечно, быть режим автонастройки — вот бы только додуматься, как его запускают. Не-е-ет, к хренам распрособачьим. Этак, разбираючись, между делом того и гляди состряпаешь себе окра-сочку раскаленного золота в люминофорном режиме — во-он те верховые дозорные подобную колористику моментально оценят по достоинству… десятком-другим стрел.

Секунду подумав, Матвей высмотрел подходящий пролом в стене-запеканке и устроился возле него на коленях. Правда, новая позиция малость сужала поле обзора. Зато внутрикомбинезонный микропроцессор наконец доскрипел, что содержимое комбинезона интересуется противоположным берегом, и активировал направленные микрофоны. В шлем вломились скрип, какое-то свиристенье, чириканье, жирный отвратный плеск…

А через миг направленные микрофоны едва не превратили бухгалтера в глухого бухгалтера. Потому что опять то ли свистнуло, то ли взвыло там, под дикарским антиспутниковым экраном. Плескавшиеся в ручье всадники рванули обратно к тоннелю — снова все как один, да с такой поспешностью… Пихаясь, толкаясь, вызвериваясь друг на друга… Двое или трое, как-то по-вороватому зыркая на верховых, скакали на четырех — заметно, кстати, быстрее своих бегущих «по-людски» собратьев…

Что за паника? Боевая тревога, что ли? Все-таки углядели?! Но верховые вроде спокойны… Трудно, конечно, назвать спокойствием это беспрерывное ерзанье на спинах бронированных кошмаров (кошмары-то как раз каменеют в этаком жвачно-тупом бездвижии); но по крайней мере, поведение верховых не изменилось…

А из тоннеля под новый разрывающий уши заливистый взвыв появилась новая… новая?.. да, все-таки, кажется, новая гурьба пеших шимпанзеобразных аборигенов (стрекочущих, толкающихся, клацающих друг на друга зубами). Появилась, торопливо вытянулась ниточкой вдоль ручья… Господи, ну конечно!

Это посменно поят рабов.

Верховые не дозор, а конвой; вывернутая крепость в развалинах не тюрьма, а… как бишь назывались, скажем, у древнеримских фашистов общежития для тех, кому не хрен пропивать, кроме своих цепей? И инцидент номер семь из комп-информации — это всего-навсего отработка на рабах стрельбы по движущейся мишени (просто, действенно и наглядный урок для нерадивого персонала)… Вот те и неалгоритмируемость мышления!

Матвея аж затрясло от предчувствия близкой и серьезной удачи. Пресловутая каталажечная идея дообсусоливалась сама собой, и только одно еще вселяло опаску — именно легкость, с каковою все получалось. Целая свора профи хренову кучу времени отпыхтела без толку, а тут с первого же дилетантского взгляда… Конечно, объяснение этому вроде бы странному факту имелось, и даже не одно; а только жизнь давно уже приучила Молчанова опасаться того, что получается вдруг и сразу. Она, жизнь, еще крайне юному Матюше-Матвейке пару-тройку раз продемонстрировала: если раньше многие пытались без толку, а тебе первому вдруг начало удаваться — это отнюдь не означает, что предыдущие попытчики были хлопами. Гораздо вероятней, что «начало удаваться» тебе просто-напросто мерещится. Стерва-удача обожает подпускать дурачков почти вплотную, а в последний момент по тянущейся уже к ее прелестям дрожащей от вожделенья ручонке — хрясь! И дра

ла.

Так что очень может быть, это не ученые по въедливости своей ученой проморгали то, что на поверхности, а ты не способен разглядеть нечто, под этой самой поверхностью припрятанное. Недаром же все мозжит да мозжит занозой в мозгах давешняя аборигенская воспретительно-заградительная композиция под девизом «Memento mori»…

Ч-черт, да с какой стати некоему бухгалтеру вообразилось, будто бы то было именно нечто воспретительное? Всадники сплошь да рядом оборудуют из своих… э-э-э… клиентов чисто эстетические э-э-э… интерьеры. Безо всякой смысловой нагрузки, просто красоты ради — вон хоть залезь в ноут да пересмотри раздел «изобразительное искусство»…

Ой, кстати о ноуте!

Опомнившись, Матвей вытряс из головы отвлеченные мысли-домыслы, переподвесил упомянутое антикварное устройство с поясной крепилки к нагрудной и активировал визион-режим — запечатлеть сцену рабского водопоя. После чего попытался…

Нет, даже попытаться что-нибудь сделать он не успел.

Потому что спохватился.

Неужели же это скудоумное старье с эллипсетишкой вместо нормального чендж-винта аж по сию пору мусолит примитивнейшую операц… Черт! Черт!! Черт!!!