Архангелы и Ко

Шевельнешься — выстрелят… Что ж, блок «Боохр-7» знает, что говорит: у него в полном распоряжении хороший банк информации по Байсану вообще и по всадникам в частности. А если ты не шевельнешься, те двое прицелившихся что, не выстрелят?! Может, и так. Не выстрелят. Всего-навсего удавят тебя твоими же кишками. Или сделают из тебя чучело. Деталь высокоэстетичного интерьера. Ну кой же черт дернул тебя заделаться бухгалтером, ты, Матя Молчок?! Так хорошо, так спокойно было в суперхакерах, в уютной и тихой первой десятке самых опасных кримэлементов…

Несмотря на боязнь сделаться главной деталью экзотической чучельной композиции, бухгалтер Рашн окаменел не хуже всаднических «коней». Он и голову-то повернуть опасался — стыл, не кожей даже, а комбинезоном чувствуя те места, куда метят алмазными жалами тяжелые дикарские стрелы. Единственное, на что достало молчановской отваги, так это спросить (тихо-тихо, словно бы всадники могли расслышать или углядеть сквозь наличник робкое шевеление губ):

— Что они делают?

— Корректировка местоположения и дистанции — ноль, — мгновенно откликнулся «Боохр-7». — Изменение боеготовности — ноль. Главные обмениваются мнениями. О тебе.

«Главные… значит, из троих минимум двое начальников и не более одного подчиненного…» Эта идиотская мысль прорвалась еще более идиотским хихиканьем. Пуще всаднических стрел убоявшись припадка истерики, Матвей поторопился спросить:

— Переводить можешь?

В интеркоме снова заперхало, и роскошный до полного тупоумия комп-баритон изрек:

— Уточните команду. Назовите группу звуков, по которой вы хоти…

— Транслэйтинг по группе «В», — выцедил Молчанов таким голосом… ну вот будь ноут волосатым, поседел бы в миллисекунду.

Лишенный волос, а потому хозяйского тона не оценивший ноут не угомонивался:

— Напоминаю, что предварительный алгоритм транслэйт-обработки звуков группы «В» характеризуется коэффициентом достоверности ноль пятьдесят три и признан неадеква…

— Экшшшшшшн!!! — захлебнулся Матвей удавьим шипением.

И комп наконец затараторил:

— Отрыгнутый тучами тот, кто делает (исполнитель, функционер), странный, вместо одного из органов зрения имеет на ножке клубень (комок, бугор), стоит неправильно, как проклятый тем, кто создал все и всех (Создателем, Богом, исполнительным директором, генеральным секретарем Организации Объединенных Рас); наказать за неправильное стояние (вопрос); не наша забота, пусть его наказывает его отрыгнутый тучами педагог (гувернер, научный руководитель, тренер, дрессировщик, сансэй); возможно, порченый (вопрос); не бывает порчи, вследствие которой вместо глаза клубень (комок, бугор); что мы знаем о порчах (вопрос); о порчах знает тот, кто чинит испорченных (врач, шаман, мастер по ремонту бытовых исполнительных механизмов); среди нас нет того, кто чинит испорченных (врача, шамана, мастера по ремонту бытовых исполнительных механизмов), мы мало знаем о порчах; что делать (вопрос); лишить жизни; лишить жизни посредством скоропостижного протыкания метательными стержнями специальной конструкции (дротиками, пилумами, стрелами, шрапнелью палочной авиационной, сулицами и еще двенадцать вариантов перевода); лишить жизни путем непереводимого выражения; лишить жизни путем непереводимой конструкции на основе непереводимого выражения…

Молчанов перестал слушать. Полученной информации вполне хватало, чтобы понять: или он вот-вот лишится жизни способом, не имеющим даже приблизительного названия ни в одном из человеческих языков, или пора хоть что-нибудь попробовать сделать.

— Двус-сторонний транс-слэйт-режим, экш-шн! — прошипел Матвей и, дождавшись комповского рапорта о готовности, громко и внятно сказал: — Я пришел с миром.

Собственно, нужда в громкости-внятности отсутствовала — не сами же Матвеевы человеческие слова предлагалось услыхать всадникам!

Подвешенный у молчановского пояса предок людской счетно-логической техники проныл нечто раз в пять длиннее оригинального текста, и… Нет, вроде бы на слух все осталось, как было, — ни тебе топота вздыбливаемых лошаденосорогов, ни каких-нибудь изменений в фоновом верещании всадников…

Так прошло секунд с надцать. Матвей, у которого от стояния на четвереньках затекли и ноги, и руки, и шея, и бог знает что еще затекло, уже совсем было решился вскочить — и будь там что будет! Решился, но не успел. Сквозь обезьянские звуки пропоролось вибрирующее нытье, и тут же, словно только нытья этого и дожидавшись, залопотал ноут: