Архив еврейской истории. Том 12

Моод считал, что обладает всеми необходимыми качествами, чтобы стать основным переводчиком Толстого на английский: он был носителем этого языка, знал русский и пользовался уважением и доверием писателя. «Лучшего переводчика я не желаю и по вашему знанию обоих языков, и по вашей строгости к себе, во всяком случае», – писал ему Толстой в конце 1898 года[725]. Однако Мооду не хватало лишь одного, но решающего фактора, а именно расположения Черткова, которое можно было получить только в обмен на безоговорочное принятие его издательских условий.

Их конфликт – естественно или искусственно – разгорался вокруг проблемы прав переводчика. В 1899 году Моод отклонил предложение Толстого перевести на английский «Воскресение», объясняя отказ тем, что ему тяжело сотрудничать с Чертковым – в частности, он упоминал сложную ситуацию с правами на перевод[726]

. Мы не знаем наверняка (и только скрупулезное архивное исследование может развеять наши сомнения), был ли их конфликт обусловлен также и профессиональным соперничеством, тем более что Моод крайне скептически оценивал переводы, сделанные Е A. R[727]. Артур Файфильд (Arthur Fifield), соиздатель Е А. Р. с 1900 по 1902 год, в своих воспоминаниях о том времени утверждает, что каждый из них «хотел быть единственным распространителем слова Толстого»[728]

.

Кроме того, нельзя оставить в стороне и тот факт, что с Чертковым действительно было трудно работать[729]: часто его описывали как человека страстного и деспотичного. По свидетельству последнего секретаря Толстого, Валентина Булгакова, у всех рано или поздно возникали с ним разногласия[730]

.

Вероятно, сложные отношения Черткова и Моода окончательно испортились в конце 1901 года, когда последний напечатал полемическую статью «А Report and Account of the “Resurrection” Fund and of difficulties encountered in administering it» («Сообщение и отчет о трудностях, встретившихся в процессе издания “Воскресения”»): в ней он раскрывал непростую ситуацию, сложившуюся вокруг английского издания романа и продолжавшуюся примерно два года, с 1899-го по 1901-й[731].

Речь идет о крайне запутанной истории, в которой до сих пор остается много темных мест. В статье «Report» [ «Сообщение»] Моод утверждает, что Чертков, якобы не справившись с подготовкой издания, в конечном счете перепоручил это дело Луизе Моод (Louise Maude, 1855–1939), жене Эйльмера, поясняя свое решение так: «Прошу заявить, что вы можете действовать свободно, распоряжаясь своим переводом “Воскресения”, что я не буду вмешиваться в ваши действия каким-либо образом…»[732]

Луиза договорилась с американским издателем (Dodd, Mead & Со.) о публикации, защищенной авторским правом: установленное вознаграждение следовало перевести духоборам, чтобы помочь им выехать из России в Канаду[733]. Из рассказа Моода мы, кроме того, узнаем, что Чертков позволил себе пообещать перевод, сделанный Луизой Моод и на этот раз не защищенный авторским правом, Фрэнку Хендерсону (Frank R. Henderson), сменившему Кенворти в 1898 году в качестве управляющего Brotherhooh Publishing Со.:

Мы также узнали от В. Черткова, что он уже договорился с Ф. Р. Хендерсон. <…> Новость об этой договоренности с менеджером «Братского издательства» («Brotherhood Publishing Со.») была для нас неожиданностью и разочарованием. Это не передало авторские права Ф. Р. Хендерсону, но лишило книгу большей части ее ценности для других, и у нас были основания рассматривать Ф. Р. Хендерсона и его компанию как самых нежелательных издателей произведения[734].

На экземпляре «Сообщения», который Моод отправил Анне Константиновне (урожденной Дитерихс, 1859–1927), жене Черткова, вместе с длинным письмом, Чертков сделал примечание, имеющее отношение именно к вышеприведенной цитате: «Госпожа Моод разрешила мне заявить: “Права не защищены”»[735].