Архив еврейской истории. Том 12

При этом стоит сказать, что социалисты первой половины 1870-х годов, хотя и ставили в основном своей целью насильственную народную (преимущественно крестьянскую) революцию, действовали почти всегда мирными, пропагандистскими методами и к немедленному кровавому, с убийствами и насилиями, восстанию не призывали – за исключением не составлявших большинства в их среде крайних бакунистов. В странах Западной и Центральной Европы, кроме разве что Франции начала 1870-х годов, участники такого движения получали бы очень незначительные наказания или не наказывались бы вовсе[431]. И лишь радикальные бакунисты преследовались бы и в Европе, хотя, наверное, в разных странах по-разному, и не везде с такой суровостью, как в России.

(2) Процесс 193-х

Этот процесс был третьим из наиболее известных процессов социалистов 1870-х годов. Первым был суд над членами бакунистского кружка так называемых «долгушинцев» в ОППС в июле 1874 года, где 5 из 12 подсудимых получили от 5 до 10 лет каторги[432]

. Вторым был процесс 50-ти, проходивший в ОППС в феврале-марте 1877 года, где судились члены действовавшей в 1875 году организации так называемых «москвичей». Приговор в окончательной редакции и тут был довольно суров: 6 человек отправились на каторгу, а 29 – в ссылку в Сибирь[433].

При подготовке процесса 193-х было привлечено к дознанию 770 человек, под стражей оставлено 265, из которых к началу суда в октябре 1877 года 43 умерло, 12 покончили с собой и 38 сошли сума[434]. Обвинительный акт инкриминировал

абсолютно всем подсудимым принадлежность к единому революционному сообществу, ставившему своей целью физическое уничтожение всех чиновников и представителей имущих слоев населения. Подсудимые изображались невежественными и морально испорченными людьми, склонными к разврату и мошенничеству. При этом конкретные обвинения в адрес почти всех подсудимых были смехотворны: передача революционных книжек крестьянам, «бунтовские» разговоры и т. п.[435]

Обвинительный акт был в своих основных идеях и выводах фальсификацией, поскольку большинство привлеченных к суду не разделяло взгляды крайних бакунистов и не несло ответственности за некрасивые поступки отдельных участников движения. Но заявление о принадлежности всех подсудимых к единому революционному сообществу было уже прямой ложью – такой организации не существовало, а обвиняемые входили в состав самых разных и подчас никак не связанных между собой социалистических кружков.

После целой серии скандалов и под влиянием общественного мнения ОППС 23 января 1878 года вынесло подсудимым относительно мягкий приговор. Из 190 подсудимых (три человека умерло во время суда) 90 были оправданы, 72 приговорены к ссылке, незначительным срокам тюремного заключения или штрафу и лишь 28 – к каторжным работам. Более того, ОППС даже ходатайствовало перед императором о смягчении приговора для многих осужденных, в частности о замене ссылкой каторги 27 из 28 приговоренных к ней[436].

Однако это прошение было лишь частично удовлетворено Александром II, и 12 из 27 лиц, о которых ходатайствовало ОППС, отправились на каторгу. Кроме того, 80 из 90 оправданных подсудимых и некоторые из тех, кому было засчитано в виде наказания предварительное заключение, по соглашению Мезенцова с министром юстиции К. И. Паленом, с ведома, разумеется, императора, подлежали административной ссылке (в основном в северные губернии) под надзор полиции. Одной из главных причин всего случившегося была именно жесткая позиция самого Мезенцова. III отделение выступило против приговора суда, поскольку считало, что заведомо «опасные» лица оправданы лишь из-за недостатка улик[437].

Такое «легкое» отношение к правосудию и к судьбам «неблагонадежных» лиц вытекало из общего взгляда Мезенцова на революционеров (вернее, тех, кого он считал таковыми), изложенного им в специальной записке в мае 1875 года. Поводом для нее послужили следующие события. 5 мая 1875 года, перед отправкой осужденных «долгушинцев» на каторгу, в Петербурге над ними была проведена процедура так называемой «гражданской казни». При этом один из арестантов, Н. А. Плотников, громко выкрикивал антиправительственные лозунги, а среди присутствующей публики раздавались сочувственные голоса. В результате 13 человек были задержаны и впоследствии 5 из них административно высланы из столицы[438].

Мезенцов настаивал на более жестком наказании всех арестованных, в частности написав: