Архив еврейской истории. Том 12

К концу июля вся подготовка к задуманному «акту возмездия» была закончена, все участники – на месте. Но сам Кравчинский, несмотря на то что был одним из инициаторов всего дела, не мог решиться убить хоть и врага, но все же человека. Однако известие, полученное 3 августа, избавило его от колебаний: в Одессе днем раньше был расстрелян социалист И. М. Ковальский, приговоренный 24 июля Одесским военно-окружным судом к смертной казни за оказанное им и его товарищем 30 января 1878 года вооруженное сопротивление при аресте (при этом Ковальским было ранено три жандарма, но погибших не было). Вечером 3 августа решено было непременно убить Мезенцова на следующий день[456].

Покушение произошло в точности так, как намечалось организаторами. Сигнальщики подали Кравчинскому и Баранникову условные знаки о движении Мезенцова. В 9 часов 10 минут утра, когда он с Макаровым шел по тротуару из часовни, на углу Михайловской площади и Большой Итальянской улицы Кравчинский и Баранников двинулись им навстречу. Кравчинский, выхватив из-под газеты кинжал, вонзил его в верхнюю часть живота Мезенцова по самую рукоятку и провел им по направлению от правой стороны к левой, повредив желудок и печень. После этого он бросился к карете, стоявшей с восьми утра на Большой Итальянской улице. Макаров побежал следом с криком «Ловите! Держите!» и, размахивая зонтом, даже ударил Кравчинского. Баранников тут же выстрелил поверх головы Макарова, остановив его.

Кравчинский быстро вскочил в пролетку, но с Баранниковым вышла заминка – Варвар, не приученный к выстрелам, запрыгал и едва не ускакал. А. Ф. Михайлов сумел сдержать его, и только тогда Баранников сел в экипаж, который с быстротой молнии помчался по Большой Итальянской улице, потом свернул на Малую Садовую улицу и остановился в Апраксином дворе. Здесь в торговой толчее Кравчинский и Баранников вышли из кареты. Во время поездки на маршрут, свободный от возов, указывали с помощью условных знаков сигнальщики. Вслед за этим А. Ф. Михайлов поехал в манеж, где содержался Варвар. Никто из участников дела в августовские дни арестован не был.

Мезенцов, собрав все свои силы, дошел до Малой Садовой улицы, где при помощи Макарова и еще одного лица был посажен в одну из проезжавших пролеток и довезен до дома. Приехавшим врачам удалось остановить кровотечение, но поврежденная печень не оставляла шансов на спасение. В 16 часов у Мезенцова начались сильные боли, и в 17 часов 15 (или 25) минут он скончался[457].

Дейч конкретизирует действия Зунделевича при покушении: «Надо было проследить, когда он [Мезенцов. – Г. К.]

выйдет из часовни. Зунделевич <…> подал знак и дал возможность Кравчинскому увидеть этот знак на тротуаре»[458]. Сам Зунделевич к этому добавляет: «…после увоза Кравчинского я немедленно удалился с площади и не видел, кто и как подавал Мезенцову помощь»[459]. Впоследствии Зунделевич никогда не высказывал сожаления о своем участии в убийстве Мезенцова.

Зунделевич как один из вдохновителей и участников покушения А. К. Соловьева на Александра II 2 апреля 1879 года в Петербурге

Убийство Мезенцова, удовлетворив потребность радикалов в возмездии за правительственные репрессии, не привело ни к каким позитивным переменам. Впрочем, нет сведений и о том, что такие надежды имели место. Но вскоре после гибели Мезенцова властями были приняты нормативные акты, резко ухудшавшие правовое положение оппозиционеров и населения страны в целом.

1 сентября 1878 года Александр II утвердил Временные правила, согласно которым: а) чины жандармского корпуса (а при их отсутствии – исправники и полицмейстеры) могли без санкции прокуратуры арестовывать лиц, подозреваемых

в «государственных преступлениях» или «в прикосновенности к ним», а также участвующих в уличных беспорядках либо сходках политического характера; б) этих лиц можно было отправлять в ссылку по соглашению начальника III отделения и министра внутренних дел, без согласования с чинами прокурорского надзора[460]. При этом еще 8 августа 1878 года на заседании Совета министров под председательством императора было принято решение об отправке административно ссыльных преимущественно в Восточную Сибирь[461]. Разумеется, количество арестов и ссылок, причем в самые тяжелые для жизни места, резко возросло.

5 февраля 1879 года в Трубецком бастионе Петропавловской крепости произошел бунт арестантов, которые ломали в камерах все, что только можно, выставив требование, чтобы одному из них, Оболешеву, разрешили выдавать табак. В результате все протестующие были жестоко избиты ногами по груди, спине и лицу (причем некоторые неоднократно и до крови). К тому же у них на несколько дней отобрали кровати, из-за чего им пришлось спать на голом полу[462].