Архив еврейской истории. Том 13

БК: Я Каменко Борис Львович, родился в городе Днепропетровске, на Украине, в 1923 году. Сейчас мне 73 года.

ЕЛ: Что вы знаете о ваших предках?

БК: О более далеких предках я знаю мало. С нами жила бабушка, мать моей матери. Мой отец, Каменко Лев Борисович, в Днепропетровске преподавал в университете. Мать, Полина Григорьевна Каменко, она в то время нигде не работала. Бабушка, Елена Павловна Изиэль, тоже жила с нами, нигде не работала. Больше об этом я ничего не знаю, сожалею.

ЕЛ: А что преподавал ваш отец?

БК: Отец был преподавателем, потом он стал профессором общей биологии.

ЕЛ: А что он заканчивал?

БК:

Он закончил Петербургский университет[824].

ЕЛ: А какое было образование у вашей мамы?

БК: У мамы было среднее образование. Закончила, очевидно, гимназию, но я точно не могу сказать.

ЕЛ: Кто кроме вас был еще в семье?

БК: Была младшая сестренка, Фаина Львовна Каменко, [19]26 года рождения.

ЕЛ: Вы так и жили в Днепропетровске?

БК:

Нет, в [19]30 году отец по конкурсу перевелся в город Омск, в Сибирскую, как она тогда называлась, сельскохозяйственную академию, или, как ее кратко называли, «СИБАКа»[825]. И стал там заведовать кафедрой общей биологии. Там мы прожили до [19]35 года. Я там поступил в школу и учился до 6 класса. В [19]35 году отец также по конкурсу перевелся в город Ставрополь на Кавказе, где занял в медицинском, Ставропольском медицинском институте[826] тоже должность заведующего кафедрой общей биологии института и профессора, преподавал общую биологию.

ЕЛ: А что вы помните об отце? Какой он был?

БК: Ну, он… Когда я родился, ему было уже 44 года. Ну, какой он был? Обыкновенный человек. Увлекался кроме своей специальности литературой. Была очень большая библиотека у него. Ну, собственно, дальше в городе Ставрополе я помню, как он очень переживал во время гонений на так называемых генетиков[827], поскольку он сам был из этой компании. Кроме того, он в городе еще работал в музее, занимался там естественными науками в этом музее, зоологический музей там[828]. Ну и по его работе больше я, собственно, ничего особенного не помню.

ЕЛ:

А об отце как о человеке?

БК: Ну, был хороший отец. Насколько я помню, никогда меня не наказывал, хотя я и не очень себя всегда хорошо вел, благожелательный был. Я его любил, как сейчас я понимаю, я его очень любил. Тогда я это понимал слабо.

ЕЛ: Как вы проводили время вместе с ним?

БК: Мы с ним редко проводили время вместе. Иногда только выезжали. Вот из Омска мы ездили на курорт Боровое[829]. Там мы вместе отдыхали. Ездили на Кавказ, то есть на Кавказе и жили уже в то время, но ездили на море пару раз за все время. А так больше я возился со своими сверстниками, чем с отцом.

ЕЛ: На каком языке говорили у вас дома?

БК: На русском, только на русском.

ЕЛ:

А на каких языках были книги в библиотеке вашего отца?

БК: Книги у него были на иностранных. Он знал английский, он знал немецкий языки. Были у него на этих языках книги. Но, а в основном, [книги были] на русском языке.

ЕЛ: Вас учили каким-нибудь языкам?

БК: Только в школе. Меня начали учить в первых классах школы. Домой приходила учительница немецкого языка, но очень быстро я это дело бросил. Я от нее прятался под кровать, и меня долго не могли найти, поэтому это дело бросили. В школе я учил немецкий язык. В институте был у отца большой друг — академик Бродский[830]. Он в Днепропетровске, когда я приехал в институт, он мне сказал: «Какой язык учите, немецкий? Переходите на английский, сейчас более важный английский». Я перешел на английский. В институте учил английский язык. Ну, как обычно, при наших учебах в школе и в институте я его очень слабо знаю. Могу читать почти без словаря техническую литературу, близкую к моим интересам. Ну и очень слабо другие книги. Разговаривать я не умею, никогда не пробовал даже.

ЕЛ: Какой была ваша мама?

БК: Была очень добрая женщина, на 21 год моложе отца. Она, когда я родился, она была совсем молодой. 23 года ей было. Я ее помню как очень хорошую мать, как очень хорошую жену и как очень хорошую хозяйку. Я прожил, значит, с родителями до 18 лет. Не помню ни одной ссоры. Ну, может быть, такие впечатления у меня остались. Но я не помню ни одной ссоры у нас в семье. Кроме того, что больше ссорился я: не приходил вовремя домой, бегал по улицам и так далее.

ЕЛ: А что вы делали в свободное время?