Архив еврейской истории. Том 14

С 12 лет родители отдали Илью на щетинную фабрику, принадлежавшую их родственнику. С мая 1891 по апрель 1892 года он проработал на этом предприятии. Этот период Илья вспоминал позже как один из самых неприятных в своей жизни, связанный с лишениями и нищенской зарплатой. Затем отец, не желавший для сына участи рабочего, забрал его с фабрики и устроил учеником в аптекарский магазин. Девять месяцев Илья выполнял преимущественно работы по дому у фармацевта. Уже в это время проявился его бунтарский характер. В один прекрасный момент он отказался идти на базар с женой хозяина и вынужден был оставить обучение. Затем еще три года он прослужил приказчиком в фаянсовом, бакалейном и кожевенном магазинах[721]. Как он признавал впоследствии, «жизнь приказчика была решительно не по мне»[722].

В 15-летнем возрасте Илья освоил столярное ремесло. Выбор профессии был обусловлен желанием зарабатывать на жизнь своим трудом, добиться личной независимости. Кроме того, как отмечал Гейцман в автобиографии, это был бунт против родителей, не желавших, чтобы дети посвятили свою жизнь грубой физической работе[723]. С весны 1896 года он обеспечивает себя, работая столяром — сначала как самостоятельный ремесленник, затем как рабочий в мастерских[724]

.

События июня 1897 года положили начало политической биографии Гейцмана. Он становится организатором стихийной экономической забастовки столяров Двинска и за свою деятельность более недели проводит в тюрьме[725]. После освобождения из заключения Илья знакомится с членами Бунда и вскоре вступает в эту организацию[726]. Социалистическая среда дала Гейцману ощущение новой жизни, яркой, полной впечатлений, вырывавшей его из полосы обыденности:

Я быстро акклиматизировался в новой идее, последняя была мне по плечу. В первое время мне все нравилось в социалистическом движении: и общественность, и разговоры, и пирушки, риск, связанный с подпольными собраниями, наконец, широта замысла социалистического плана переустройства общества. Я набросился на новые книжечки, неслыханные в мире книжечки, глотал их целыми связками, изучал их почти наизусть[727].

Вскоре Гейцман становится одним из наиболее ярких активистов движения. Среди бундовцев он действовал под кличкой Пинке. В 1897 году Илья руководит бундовской организацией на пуговичной фабрике Штейна, затем — профсоюзом (цехом) мясников в Вильно[728]

. В 1897–1901 годах он вел пропаганду и организовывал кружки среди рабочих в Белостоке, Бердичеве, Бобруйске, Брест-Литовске, Варшаве, Вильно, Витебске, Гомеле, Гродно, Двинске, Житомире, Киеве, Ковно, Минске, Нежине, Новозыбкове, Режице и Сувалках[729]. В 1898 и 1900 годах Гейцман был несколько раз арестован за участие в первомайских демонстрациях рабочих в Вильно и Варшаве, но освобожден, поскольку «следы организации не обнаружились»[730].

В конце 1900 года его призвали в армию. В воинской части в Ковно он вступил в подпольный кружок социалистов и развернул пропагандистскую работу, издавал и распространял революционные прокламации. Вскоре Гейцман был арестован, но сбежал с гарнизонной гауптвахты. Через две недели был схвачен в Вильно, но снова бежал, спустившись по веревке с четвертого этажа[731].

Зимой 1901 года Гейцман был вынужден выехать за границу. Первоначально проживал в Лондоне, вел работу в британских тред-юнионах, входил в профсоюз столяров[732]

. Желая как можно успешнее дискутировать с оппонентами, он начал изучать анархистскую литературу, но прочитанные книги привели к обратному результату. Он все больше и больше проникался симпатией к анархизму. В 1924 году он вспоминал:

Первая книга, которую открыл по анархизму, была «Записки революционера» Кропоткина[733]. Книга произвела громадное впечатление. Бундовская брошюрочная литература побледнела, стушевалась перед революционной эпопеей названной книги. По прочтении последней я решил прочесть все, что есть Кропоткина. Прочел «Хлеб и Воля», «Речи бунтовщика», «Анархия, ее философия и ее идеалы». <…> Маркс[734], Каутский[735], Плеханов[736]

с одной стороны, были слишком научны и сухи, с другой стороны — разные дешевые изложения в бундовских брошюрках убили их, если так можно выразиться. Анархисты имеют свою манеру, свой стиль писать. Стиль волнующий, подкупающий, особенно молодых людей. Недаром Кропоткин пишет к молодому поколению[737].

В сентябре 1902 года в Лондоне Гейцман начинает сотрудничать с одной из еврейских анархистских групп[738]. В 1903–1904 годах он участвует в публичных дискуссиях анархистов с Лениным, лидерами эсеров Е. К. Брешко-Брешковской[739] и Н. В. Чайковским[740].