Архив комиссара Каина

Я покачал головой. Я уже знал, что скажут Кастин и Броклау; даже слабый шанс выжить лучше, чем никакого. Это я уже доказал себе слишком много раз, чем хотелось бы. Я вздохнул, стараясь не думать о том, что этот раз может стать исключением.

— Просто сделайте это, — сказал я, надеясь, что это не убьет нас на один день раньше.

Глава пятая

Мостик все еще выглядел скорее коллекцией хлама, чем функционирующим командным центром, но к этому времени еще несколько кафедр залатали и наспех укомплектовали, так что я сел настолько близко к командному трону Миреса, насколько мог. Мой стул казался достаточно прочным, приваренным к палубе за одним из разбитых постов экипажа, который еще не вернули к жизни. Что позволяло мне вцепиться хоть во что-то, если случится худшее, а я был патологический убежден, что так и произойдет. С того места где сидел, я ясно видел пикт-экран, который в данный момент показывал гораздо большую часть стремительно приближающейся планеты, чтобы оставить меня спокойным, и что более важно, отчетливо видел Миреса. Хотя это и было недостаточным утешением, я частным образом для себя решил, что, если все начнет вонять как тухлый плойн, он отправится к Золотому Трону на несколько минут раньше всех остальных.

— Как дела? — спросил я его, хватаясь руками за подлокотники, мои аугметические пальцы явно оставили вмятины на металле[733]. В моем голосе сквозило легкомыслие, хотя я столь осторожно присел на изношенную и шероховатую обивку, что выглядел намного спокойнее, чем был на самом деле.

— Готовы, как всегда, — ответил он, его голос звучал как раз так, как я по-настоящему себя чувствовал.

— Тогда давайте это сделаем, — сказал я, осознав, что последние сказанные слова были достаточно прозаичными. Возможно, мне следовало сбежать к спасательным капсулам, сейчас охрана была снята, в ожидании, что на внешних палубах станет жарче чем в печке, пока у меня был такой шанс; но, если этот нелепый план сработает, несмотря на шансы, Комиссариат запихнет меня в штрафной легион за дезертирство почти сразу же, как только я приземлюсь. По крайней мере, если я умру сегодня, моя репутация не пострадает, хотя лучше чтобы это произошло со мной.

К этому времени пятнистая белая громада планеты выросла и заполнила почти весь экран: секундной позже линия горизонта совершенно исчезла, оставив перед нами только поверхность планеты, к которой мы стремительно падали. Даже в своих самых пессимистических представлениях я не думал, что столь близок к гибели.

— Выжмите все что можете! — Мирес рявкнул в переговорное устройство с машинариумом и, несмотря на компенсирующее, колеблющееся гравитационное поле корабля, я могу поклясться, что почувствовал внезапное сильное ускорение. Конечно же, это было маловероятным, так как двигатели и так работали на пределе с тех пор, как он предложил этот безумный маневр, но, возможно, его потеющие подчиненные умудрились выжать из них еще чуть-чуть, одной только силой воли.

— Кайафас, — передала по воксу Кастин, в ее голосе было затаенное напряжение, в данных обстоятельствах, я не мог ее винить за это, — что происходит?

— Мы почти попали в атмосферу, — ответил я, — все в безопасности?

Даже в такой экстремальной ситуации я не забыл выглядеть так, как будто заботился о благополучии солдат; в том маловероятном случае, если мы выберемся из этого бардака, мы очень быстро столкнемся с орками, и я хотел быть уверенным, что они прикроют меня, когда это произойдет.

— В безопасности, насколько это возможно, — ответила Кастин, — мы приварили "Химеры" к палубе и оббили их внутри матрасами и другой фигней, которую смогли найти. Мы упакованы как селедки в бочке, но должны пережить даже худшие удары.

— Рад это услышать, — ответил я, надеясь, что в этих обстоятельствах внешняя демонстрация уверенности сохранит высокий боевой дух. Постепенно, к моему невыразимому облегчению, изгиб горизонта вновь появился на пикт-экране, маленький кусочек черноты выплыл из нижнего левого угла.

— Давай! Давай! — понукал Мирес, словно "Огни Веры" был упрямым нагруженным мулом, которого нужно было умаслить.

— Кажется, все получается, — передал я Кастин, через несколько минут напряженного ожидания, я не сомневался, что в моем голосе явно ощущалось огромное чувство облегчения.

Уверенный, что наше головокружительное падение в пасть забвения отложено, я начал изучать поверхность мира, к которому мы приближались, надеясь увидеть какие-то узнаваемые ориентиры. Но к этому времени наши брюшные пластины корпуса начали светиться тусклым акенберри-красным, дымка ионизированного воздуха заволокла все внешние имаджиферы, и все, что я мог различить на планете под нами, было несколькими пятнами серого, что возможно было облаками, сеющими свежий груз снега на уже заледенелый ландшафт под нами.

— Держитесь, — предупредил Мирес, — будет жестко.

Это я уже и так вывел для себя, несмотря на лучшие старания, что бы там ни поддерживало внутреннюю гравитацию стабильной, корабль начал вибрировать, когда слабый верхний слой атмосферы схватил его за киль.