Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

При основании завод Курлина был весьма невелик: первоначальная опись включала всего семь лошадей – двух жеребцов и пять маток. Впрочем, Курлин и впоследствии никогда не вел завод в больших размерах и всегда смотрел на него не как на серьезное предприятие, а скорее как на забаву. Первым производителем был гнедой Урядник завода Колюбакина, лошадь недурной породы, происходившая по матери своей Усанихе 2-й от знаменитой Ловкой, дочери Ахилла. Вторым – бурый Чародей, кругом соловцовских кровей. Оба жеребца выигрывали, но не имели класса. Из пяти заводских маток две – Догоняиха и Молва – были завода Соловцова, одна – завода Стобеуса и две происходили от стобеусовских кобыл. Такой состав завода не обещал никаких утешительных результатов, и если Курлин все же достиг успеха, то этим он всецело обязан своей любви к лошади. Он занимался своим конным заводом с увлечением, и хотя его нельзя было назвать коннозаводчиком-знатоком, но большим любителем и знающим человеком он, конечно, был.

Завод его рос постепенно. Курлин прикупал лошадей с большой осторожностью и не всегда удачно. Удачным было приобретение телегинского Барина, сына Подаги и Невинной, который дал Курлину резвых лошадей. Мать Барина Невинная была дочерью Виновной. Как говорил мне потом Сопляков (Юрасов), который видел Барина, этот жеребец был страшно породен, но имел очень плохую спину. О Курлине заговорила вся коннозаводская Россия, когда он купил у Телегина Лишнего. Это было в 1900 году. Лишний был сенсационным орловским производителем. Курлин купил Лишнего, когда жеребцу исполнилось 13 лет, и заплатил за него свыше 10 000 рублей. В те годы это была такая цена, какую за производителя платили в исключительных случаях. С этого времени Курлин повел свой завод более интенсивно, стал придавать большее значение тренировке, обзавелся наездником, посылал лошадей в Нижний Новгород, а потом и в Москву и мало-помалу сделался своим человеком в коннозаводских кругах.

Кобыл Курлин покупал редко и неохотно: он норовил купить по дешевке и по случаю. Но это не так часто удается в нашем деле. За всю коннозаводскую деятельность хорошо заплатил только дважды – Кейтону и мне. Этот коннозаводчик, купив Лишнего, делал всю ставку на жеребца и думал вывести классных лошадей от знаменитого жеребца и того состава кобыл, который был первоначально им собран с бору по сосенке. Эта хитроумная комбинация провалилась. В высоком разведении производство первоклассных рысаков, всякое улучшение и всякое достижение происходят постепенно.

В заводе Курлина наибольшее влияние имели соловьевская Бурливая (Король – Бедуинка), Боярыня (Боярин – Досужая), наумовская Горностайка (Гордый-Молодой – Удаль), Камаринская (Батый – Какова) и Сударка (Могучий – Прелестница). Все эти кобылы оставили в заводе дочерей, а некоторые дали и по несколько заводских маток.

По мере того как приходил успех, погоня Курлина за производителями усилилась. В заводе перебывали, то есть были арендованы, голицынский Кречет, малютинский Смельчак, знаменитый Зайчар, расторгуевский Лирин. Кроме того, кобыл посылали в разное время к Сударю, Барону-Эйч, Маскономо, Лекко, Торфи и другим. В общем, какого-либо плана заводской работы у Курлина не было. Он метался, вечно что-то искал, ко многому приценивался и весьма редко покупал. Он вел обширную переписку с Карузо, с Телегиным, со мною и многими другими, спрашивал совета, часто обсуждал какую-либо породу и подчас бывал скучен в этих письмах. Интересно, что такую же обширную переписку он вел по вопросам разведения собак.

Опись завода Курлина была издана дважды. Второй раз она появилась в Самаре в 1910 году. В этой описи для каждого жеребца и каждой заводской матки были составлены родословные таблицы; кроме того, было оставлено место для фотографий курлинских лошадей, но сами фотографии так и не были сделаны. По-видимому, Курлин в последнюю минуту не сошелся в цене с фотографом.

Поездка в завод Курлина заняла два дня, так как до имения Ивана Георгиевича от Самары было довольно далеко: имение находилось при селе Барская Солянка. По-видимому, в давние времена так окрестил это село какой-нибудь помещик и гурман. Это было большое степное имение, скорее даже хутор: там, кроме небольшого деревянного дома, конторы, сараев для скота, служб и конюшен, других построек не было.