Архив Троцкого (Том 1)

Если бы нынешнее революционное, т. е. рабочее и крестьянское, движение в Китае оказалось даже подавлено реакцией, основные черты его неизбежно возродятся вместе с возрождением революционного подъема -- через полгода, через год или хотя бы через несколько лет. Изучение и критическое освещение развертывающихся событий имеют поэтому гигантское практическое значение. Официальные "теоретики" китайской революции только и твердят о чрезвычайном своеобразии китайских условий. Именно поэтому они же запрещают обсуждение вопросов китайской революции. Выходит так, что чем своеобразнее условия, т. е. чем они необычнее и сложнее, тем меньше нужно коллективной работы мысли для того, чтобы разобраться в них и найти дорогу.

Со времени движения войск Е Тина и Хэ Луна злополучные официальные "теоретики" китайской революции замолчали. Телеграммы и заметки нашей печати изо дня в день говорят о том, что революционное движение в Китае разрастается, крестьяне восстают, рабоче-крестьянские войска продвигают

ся вперед, стачки увеличиваются и пр. и пр. Никакой попытки выяснить действительные размеры движения, хотя бы показать читателю его действительную территорию, не делается. Читателя забрасывают пустопорожней трескотней кричащих заголовков, чтобы затем -- в случае наступления похмелья -- найти нового "предателя", не оправдавшего чьих-то надежд.

Ввиду молчания официальных теоретиков с объяснением нового этапа китайской революции выступил теоретик полуофициальный -- тов. Лозовский. "Своеобразие" тов. Лозовского в том, что он всегда берет чуточку левее официальной линии. Если прибавить к Мартынову процентов пять "левизны", то получится Лозовский. Именно поэтому его последняя статья заслуживает рассмотрения.

1. Тов. Лозовский разъясняет: "Раскол между Нанкином

и Уханью не был расколом между пролетариатом и крестьян

ством, с одной стороны, и буржуазией, с другой. Кто так пред

ставлял себе смысл раскола, тот, несомненно, ошибался".

Что верно -- то верно. Не сказано только, кто ошибался, не упомянуто, что Сталин объявлял Советы ненужными именно ввиду того, что в Ухани власть принадлежит левому Гоминьдану, призванному вождю аграрной революции. Что кое-кто "несомненно ошибался" -- в этом Лозовский прав. Следовало бы только сказать, кто именно.

Лозовский признает теперь (в сентябре 1927 г.!), что ле

вогоминьдановская буржуазия испугалась рабочего и кресть

янского движения не менее, чем правогоминьдановская.

Жаль, что он этого не понял хотя бы в апреле--мае 1927 г.

и не предупредил Исполком Коминтерна против позиции

Сталина, который, как мы уже знаем, как раз в этом решаю

щем пункте "несомненно ошибался".

Для прикрытия своего испуга левогоминьдановская бур

жуазия создавала, как мы узнаем теперь у Лозовского, особые

теории: "Сперва победа, а потом реформы -- такова была офи

циальная философия левого Гоминьдана".

Только ли левого Гоминьдана? Вся речь Чен Дусю, вождя китайской компартии, на последнем ее съезде проникнута той же самой философией: "сперва победа -- потом реформы". Речь Чен Дусю напечатана была в "Правде". Редакция "Правды" ни словом не отметила антиреволюционного ха

рактера этой речи. Наши указания на гибельный курс Чен Дусю назывались тогда возмутительной клеветой на китайскую компартию. Об этом тов. Лозовский позабыл.

4. По поводу объединения Ухани с Нанкином тов. Лозов

ский пишет: "Что означает восстановление единства Гоминь

дана? Оно означает создание единого фронта всей буржуазии

против рабоче-крестьянского движения".

Что правда -- то правда. Но ведь нас учили, что Гоминьдан есть своеобразная организация, свойственная своеобразным условиям Китая, в своеобразной мировой обстановке. Бухарин еще где-то на Голландских островах нашел некоторое подобие гоминьдановского своеобразия. Но официальные теоретики не замечали главного, т. е. того, что Гоминьдан есть партия китайской буржуазии в эпоху революции; что Гоминьдан -- и в этом его главное своеобразие -- эксплуатирует угнетенное положение Китая для более полного обмана рабочих и крестьян. А наши официальные теоретики помогали в этом Гоминьдану всеми силами, прикрывая его работу знаменем Коминтерна и обязывая китайскую компартию подчиняться чанкайшистской дисциплине.

Таким образом, поскольку Лозовский касается вчерашне

го дня, ему приходится -- волей-неволей -- признать, что ли

ния официального руководства никуда не годится. Сам Лозов

ский считает, по-видимому, себя не ответственным за эту

линию, ввиду того что он на несколько градусов левее Марты

нова. Но несамостоятельность позиции самого Лозовского

обнаруживается прямо-таки убийственно, как только он пере

ходит к анализу нынешнего революционного движения

и к попыткам наметить для него перспективу.

Лозовский пишет: "Особенностью нынешнего положе

ния Китая является исключительно быстрая смена периодов,

этапов и буквально кинематографическая смена событий".