Архивариус, или Игрушка для большой девочки

— А что же, — лениво протянула Ксюша, заглядывая в ящики секретера, — крестник, все-таки.

— Да вышел он уже…

— Как! — обернулась Ксения. — Трех лет не прошло, и уже вышел?…

— Ну, ты же знаешь, какое нынче время. За убийство то сейчас не сидят, а по этому делу… Не знаю, уж по амнистии или еще как, но дома он. И потом, у него же дядя в милиции работает. В Москве уж. Недавно по телевизору видела, толстый такой, мордастый. Помню у нас еще участковым был, такая пьянь.

Ксения снова отвернулась к секретеру и стала механически передвигать фарфоровые статуэтки.

— Ты что-то ищешь или так? — спросила мать скорее, чтобы отвлечь Ксюшу от дурных воспоминаний и усаживаясь на диван.

— Просто, когда видишь знакомые предметы, как будто возвращаешься в далекое детство.

— Да не такое уж оно у тебя далекое, — улыбнулась мать.

Ксюша оглянулась на нее.

— Да что ты! Пол жизни уже прошло.

Мамаша совсем развеселилась.

— В двадцать два то года! Доченька, да ты еще и не жила!

Ксюша фыркнула. Уж ей то так не казалось.

Потянув нижний ящик и заглянув в него, она с изумлением снова оглянулась на мать.

— А это что? — и извлекла вороненый пистолет с потертостями на гранях.

— Ой! — мамаша снова порозовела. — Это зажигалка. Мастер забыл. Говорит, что сломалась и оставил мне, чтобы я носила с собой, если поздно буду возвращаться … Он вроде настоящего. Разве я такую железяку стану с собой таскать…

Ксения покрутила игрушку в руках, заглянула в дуло, осмотрела детали. Познания в оружии у нее были скромными, но, по ее представлению, выглядел пистолет солидно. Приостановив противоречивые показания родительницы, Ксения спросила о своей подруге — Насте. Она как будто вышла замуж? Неплохо бы с ней поболтать. Мамаша смущенно сообщила, что телефон у нее так и не подключен. Все никак не собраться в узел связи. Там еще заявление писать надо, заплатить деньги и ждать… неизвестно сколько.

Ксюша сунула «оружие» обратно и продолжила осмотр. Провела пальцами по густому мягкому ковру на стене, заметила, что коврик у дивана новый, по крайней мере, она такого не помнит.

Мать принялась убежденно доказывать, что ему уже сто лет, просто валялся в кладовой, а она недавно отдала в химчистку. Получился как новый. А Ксюша просто о нем забыла — еще маленькой бегала по нему босыми ножками, раскладывала на нем кукол, строила какие-то уголки… в кладовой даже сохранился детский кухонный набор…

Ксюша нахмурилась и остановила мать:

— Наверное, я все же сбегаю к Насте.

— Конечно, сходи. Мы уж с тобой все, кажется, переболтали. Да и скучно тебе со мной. Телевизор ты не любишь… Тут уж не так далеко, и еще не поздно. Возьми на всякий случай ту игрушку, может, пугнешь кого, если вздумают приставать.

— Может и попугаю, — согласилась Ксения и сунула в сумочку «оружие». — Таким если с размаху да в лоб — уже мало не покажется.

Автобусная остановка была прямо под окнами и она, заметив приближающуюся машину, выскочила из квартиры в расчете успеть. Успела. Автобус уже загудел и двинулся, когда Ксюша нырнула в закрывающиеся двери. Салон был ярко освещен, хотя пассажиров почти не было. Она оплатила проезд и, усевшись у окна, стала рассматривать город. В нем ничего не изменилось со дня, когда Ксюша здесь была в последний раз, разве что добавилась пара-другая световых реклам.

У подъезда, где жила подруга, Ксюша приостановилась, но внутрь не вошла, а отправилась по тропинке вдоль стены к другому соседнему подъезду. Дом не был оборудован лифтом, и Ксения поднялась по лестнице. Дверь открылась довольно скоро. В проеме стоял упитанный, молодой мужик в спортивных штанах и затасканной тельняшке. Уставившись на Ксению, он от изумления «отквасил» нижнюю губу.

— Птичка долгожданная. Заходи, родимая! — голос звенел, но было непонятно, от восторга ли, от злости ли, по крайней мере, от избытка эмоций.

— Ты один?

— Один на наше счастье, — заржал Витек.

Ксюша вошла, захлопнула за собою дверь и пошла следом за хозяином, спина которого маячила впереди.

— Недаром мужики трепали, что бабу оттраханную в экстремальных условиях, потом не оторвать, — гогоча, вел он Ксению в гостиную с креслами и диванами.

Ксюша на ходу расстегнула сумку и, когда детина повернул к ней свою ухмыляющуюся наглую физиономию, она направила ему в живот мнимый пистолет.

Жирные щеки Витька обвисли и побледнели.

— Ты чего?! — не понял он.

Ксюша, не глядя, притянула к себе стул, уселась на него, не сводя дуло с тельняшки.

— Снимай.

— Чего снимать? — икнул Витек.

— Для начала тельняшку. Хочу как следует рассмотреть своего любовника поневоле. Ну!

Тот медленно стянул майку и повесил на спинку кресла.

— Что-то ты какой-то неуверенный, совсем не такой, каким был в соседнем подъезде три года назад… И с чего ты так разжирел?! Неужто, в зоне так хорошо кормят. Или на кухне служил?

Витек покорно кивнул головой, не сводя глаз с пистолета.