Архивариус (СИ)

Приезжала также бригада из клининговой фирмы наводить чистоту в самой усадьбе. Лично я никакой грязи тут не замечал, мне кажется, что дом каким-то образом сам поддерживал порядок: даже пыль собиралась очень медленно, да и не видел я ее практически, хотя дома приходилось убираться два раза в неделю. Убирали, естественно, мама с теткой, но и меня периодически подключали, особенно к мытью окон, но это бывало не так уж часто.

Ярослав успевал везде: и за рабочими следить, и с охранниками что-то обсуждать, и ко мне забегать, но у меня новостей не было, что-то шибко интересное совсем не попадалось. Но впереди еще было много стеллажей, и я рассчитывал на интересные находки. Мне почему-то представлялось, что я вот-вот наткнусь на истертую карту сокровищ, зарытых где-нибудь в парке под старым деревом.

На заднем дворе Ярослав решил устроить бассейн, и теперь строительная бригада вовсю работала в котловане, вырытом экскаватором: делали опалубку, монтировали водопровод и водоотводную систему, бетонировали и все такое прочее, во что я не вникал и в чем разбирался очень поверхностно, как человек совершенно далекий от столь прозаических вещей. Да я бы, наверное, и не заметил ничего, если бы не шум, который они создавали, находясь практически у меня под окнами.

В парке под слоем лесного сора обнаружились каменные дорожки, о которых никто не подозревал, и Глеб стал бегать по ним с утра пораньше. Я никогда пробежками не занимался, но глядя на него, решил тоже попробовать – такое телосложение соблазнит любого заняться собой. Конечно, я понимал, что выносливости у меня особой нет, и не претендовал бегать вместе с ним, но Глеб заметил меня и сам стал замедляться, чтобы бежать в одном ритме. Разговор об этом как-то всплыл во время обеда, на котором присутствовал Ярослав. Он тоже очень заинтересовался утренними пробежками на свежем воздухе и на следующий день присоединился к нам, чем я крайне был поражен – это ж во сколько он встал, чтобы доехать сюда из Киева к семи утра?

Ярослав по делам усадьбы теперь частенько оставался ночевать и с утра бегал с нами, он бежал в одном темпе со мной, рядом, но разговаривать у нас не получалось: у меня элементарно не хватало дыхалки, а Яр, мне кажется, еще досыпал на бегу.

Июль заканчивался, и мне нужно было как-то отпроситься у моего работодателя домой – приближался маменькин день рождения, и я хотел приехать, чтобы лично поздравить ее.

В редкие случаи, когда мы вдвоем шли с завтрака или обеда, Ярослав всегда взахлеб рассказывал об изменениях, произошедших в поместье, и о том, что еще планируется здесь сделать. Я внимательно слушал, проникаясь его идеями, хотя бассейн, мне казалось, не вписывался в старинную усадьбу, и забывал о том, что хотел сказать сам.

Я твердо решил поговорить о причитающейся мне зарплате и выходных, когда мы будем возвращаться с пробежки. Но стоило нам выбежать в окультуренную зону и перейти на шаг, не успел я отдышаться, как подъехал микроавтобус, привозивший строителей. Бедняги выезжали из Киева в шесть утра, правда, и отвозили их назад уже в четыре. Ярослав сразу требовательно махнул рукой в их сторону и стремительно направился выражать, судя по лицу, что-то не слишком лицеприятное. Но мне уже подпекало – дни уходили, маменькин день рождения приближался, и я мог попросту не успеть, ведь нужно же что-то еще решить с билетом и моей доставкой в Киев. Поэтому я схватил Яра за запястье, но тут же отпустил, когда он обернулся, недоуменно подняв брови:

- Простите… прости. Мне нужно поговорить с тобой.

Рабочие стояли в десяти метрах от нас и пялились, вообще-то было на что: и Яр, и Глеб в мокрых от пота футболках и коротких спортивных шортах выглядели как из рекламы спорттоваров.

- Что случилось?

- Мне нужно уехать на несколько дней.

- Зачем и куда? – его серые глаза внимательно смотрели на мои губы, что заставляло меня чувствовать себя неловко.

- Домой, на выходные.

- Что-то случилось? – требовательно переспросил он.

- Нет, просто у матери день рождения в эту субботу. Мне хотелось бы уехать в пятницу, а в воскресенье вечером или в понедельник я вернусь.

- Хорошо, - медленно сказал он, - до пятницы два дня, я позабочусь о билете.

- Спасибо, - я был искренне благодарен ему, но оставался еще один нерешенный вопрос – меркантильный. – Ты не мог бы заплатить мне за этот месяц? – я покраснел. Как все-таки неудобно говорить о деньгах!

- Конечно, без проблем.

Ярослав остался переговорить с рабочими, а я побрел в дом, чтобы принять душ, сходить на завтрак и заняться архивом.

Наступил четверг, но Яр так мне ничего не сказал насчет билетов, я решил поговорить с ним вечером и в любом случае, купил он билет или нет, в пятницу с утра отправиться в Киев, чтобы заняться этим самому, а также выбрать подарок маман. Благо у меня оставались все еще те деньги, с которыми я сюда приехал. Но на ужине Ярослава не оказалось, как выяснилось, он уехал еще после обеда. Я растерялся: и что мне теперь делать? Идти «голосовать» на трассу или просить кого-то из ребят отвезти меня на автовокзал?