Армия Наполеона

В заключение отметим, что наряду с этими образцами холодного оружия имелись и регламентированные сабли и шпаги для генералов и офицеров штаба (сабля для конного строя и шпага для выхода в город). Разумеется, генералы еще менее следовали регламенту, чем офицеры пехотных полков, и их оружие отличалось огромным разнообразием. Богато украшенные экземпляры этих видов оружия, изготовленные лучшими мастерами Европы, составляют сейчас предмет гордости любой коллекции. Однако их анализ относится больше к области искусствоведения, чем к военной истории, и выходит за рамки нашего исследования.

Наконец, существовали и специальные образцы сабель для тамбур-мажоров, полковых саперов, гвардейских моряков, составлявших часть пеших войск, и т. д.

Вооружение кавалерии

«Сабля – это оружие, которому вы должны больше всего доверять; лишь в редких случаях она может отказать…»[308]

– эту мысль из знаменитой книги де Брака вполне разделяли кавалеристы Великой Армии. Несмотря на наличие немалого количества огнестрельного оружия в рядах конных войск Наполеона, сабля (sabre) играла решающую роль в атаках французской конницы (напомним, что «sabre» означает по-французски и саблю, и палаш). Естественно поэтому, что мы начнем описание вооружения кавалерии с холодного оружия.

Наполеоновская эпоха не внесла, да и не могла внести каких-либо кардинальных изменений в конструкцию сабель и палашей. Тем не менее свой заметный отпечаток она оставила и здесь. Прежде всего, как и в случае с огнестрельным оружием, было покончено с революционной анархией в производстве. Отныне холодное оружие для армии производилось лишь на крупных государственных мануфактурах в Клингентале и в Версале (позже также и в Турине). Здесь издавна существовала строгая система приемки качества товара, еще более ужесточенная в годы империи. На каждом этапе производства будущая сабля проходила строгую проверку государственных контролеров, которые должны были поставить на принятом изделии свой личный штамп, расписавшись таким образом в его качестве. Эти люди знали, что в случае выпуска брака ответственного за него найти будет нетрудно, и потому они были неумолимы к рабочим. В случае изготовления некачественного изделия мастер не только не получал за работу деньги, что в нормальном государстве вполне очевидно, но и возмещал убытки предприятию за напрасно переведенный металл и попросту сожженный уголь. Так что на Клингентальской и Версальской мануфактурах, как справедливо высказался Мишель Петар, известный специалист по истории вооруженных сил Франции, «рабочий персонал был обречен на выпуск качественных изделий»[309].

Консульское, а затем и императорское правительство предприняли меры к тому, чтобы навести также порядок и в хаосе многочисленных моделей холодного оружия, использовавшегося в войсках во время революции. В IХ году (1800–1801) была образована комиссия, которая должна была выработать наиболее рациональные модели оружия для пехоты и кавалерии. Кстати, именно ее трудами было усовершенствовано ружье образца 1777 года. Комиссия выработала три образца, которые должны были стать прототипами для всего армейского холодного оружия:

1. Палаш (sabre) для тяжелой кавалерии в стальных ножнах. (Тот же палаш в кожаных ножнах предназначался для драгун).

2. Легко-кавалерийская сабля для полков гусар и конных егерей, а также для конной артиллерии.

3. Пехотная полусабля (см. выше).

Палаш и сабля образца IХ года оказались весьма удачными по конструкции и с небольшими изменениями фактически дожили даже до упразднения кавалерии как рода войск. Палаш, подобный принятому в IХ году, оставался на вооружении французских кавалеристов до 1-й Мировой войны, а сабля – вплоть до 1940 года.

Характерной чертой палаша и сабли IХ года было наличие боковых дужек на эфесе, неплохо защищавших руку кавалериста. Такой тип палашного эфеса имел многочисленных предшественников в ХVIII веке, но для легко-кавалерийской сабли подобная форма была совершенно новой. До этого французская легкая кавалерия ориентировалась в своем вооружении прежде всего на венгерские и польские гусарские сабли. Все указанные образцы были снабжены либо одной дужкой, либо просто имели лишь перекрестие эфеса. Отличалась от венгерских и польских образцов и форма клинка: отныне он был более прямой и увесистый, явно рассчитанный не только на рубящий удар, но и на укол.