Армия Наполеона

Не сразу все наладилось в Сен-Сире, и еще в 1803 г. отмечались низкий образовательный уровень абитуриентов и недостатки в организации занятий. Однако постепенно удалось хорошо организовать учебный процесс, и в первые дни 1804 г. начальник школы генерал Беллавен писал Первому консулу, что «школа прочно сидит в седле»[180]. Действительно, с этого времени школа уверенно крепла как в количественном, так и в качественном отношении. Не последнюю роль сыграл в этом уже упомянутый нами генерал Беллавен. Строгий и пунктуальный, придирчивый к малейшим неточностям в соблюдении правильности ношения униформы и чистоты оружия, Беллавен был в то же время по-отечески добр со своими подопечными, и все они сохранили о своем наставнике добрую память. Вступив в 1791 г. в возрасте 20 лет в кавалерийский полк рядовым, Беллавен, благодаря своей отчаянной храбрости и таланту за пять лет дослужился до генерала, но 5 июля 1796 г. в битве при Раштадте вражеское ядро оторвало ему ногу. Бонапарт нашел дело по душе рано вышедшему из активной военной жизни генералу, и Беллавен полностью оправдал его доверие, заслужив признательность Первого Консула и императора.

Наполеон постоянно с пристальным вниманием следил за постановкой дела в Сен-Сире и не всегда был доволен тем, что там происходит. В частности, император постоянно стремился к тому, чтобы не дать военной школе свернуть на путь оторванного от реалий, исключительно теоретического обучения. В марте 1809 г. он в очередной раз неожиданно посетил училище и разразился длинным раздраженным посланием военному министру, в котором лучше всего видна его концепция подготовки офицерских кадров: «В Сен-Сире всего не хватает. Артиллерийским делом не занимаются. У пушек нет пролонжей (см. гл. VI), нет мишеней. Воспитанники не знают номенклатуру артиллерийских орудий… Можно всему обучить этих молодых людей, пока они в школе, когда они выйдут оттуда, они будут узнавать лишь то, что лежит непосредственно в плоскости их каждодневных занятий. А было бы хорошо для старших офицеров артиллерии, чтобы в армии у них под рукой были пехотные командиры, которые при необходимости могут изготовлять артиллерийские заряды, умеют работать топором и лопатой (имеются в виду инженерные работы

) и которые могут участвовать в работе по ремонту пушек, уметь изготавливать картузы, пальники и отливать пули… Я хочу, чтобы готовили не кабинетных ученых, а молодых офицеров, которые сразу по приходе в полк будут знать все, что знают старые офицеры. Пусть г-н министр займется внимательно всеми этими деталями. Скоро я снова навещу Сен-Сир и, ей-богу, буду весьма рассержен, если не увижу изменений…»[181].

Специальная военная школа подготовила за время своего существования в эпоху Консульства и Империи целую плеяду блестящих пехотных и артиллерийских офицеров. С 1804 по 1807 г. было выпущено 1348 су-лейтенантов для этих родов оружия.

В 1809 г. – 458

1810 г. – 299

1811 г. – 145

1812 г. – 603

1813 г. – 751

1814 г. (3 месяца) – 252

Итого: 3856 офицеров[182]

Всего же с учетом выпуска 1815 г. в эпоху Империи Сен-Сирскую школу окончили 4101 человек, из которых 3338 стали пехотными офицерами, 317 – кавалерийскими и 416 – артиллерийскими[183]. Это был поистине цвет французского офицерского корпуса. Пройдя две-три кампании, юные су-лейтенанты, получившие в школе прекрасное теоретическое и практическое образование, приобретали огромный боевой опыт и становились действительно мастерами военного дела.

Что же касается отваги на поле боя, лучшее свидетельство этого – цифры потерь, понесенных выпускниками Специальной военной школы: 2/3 су-лейтенантов выпуска 1804–1807 гг. пали на поле брани в эпоху Империи[184].

Но это не останавливало молодого энтузиазма курсантов Сен-Сира, их пылкого желания броситься с головой в головокружительные походы Великой Армии. «Школа затряслась от тысячекратно повторяемого крика «Vive l’Empereur! Офицеры!! Мы французские офицеры!» – рассказывает Гаспар-Ришар Сультрэ в письме отцу, о том, как его друзья со старшего курса встретили свое неожиданное производство в чин су-лейтенанта. А на следующий день он снова пишет: «Со вчерашнего приказа радость воспитанников не знает предела и проявляется во всю силу своего порыва. Ведь они проделают такую блестящую кампанию! Как я хочу, чтобы она не кончилась до тех пор, пока я не стану офицером!..»[185]. Это было в мае 1812 г., и большинство этих радостных веселых юношей не увидели больше никогда Франции… Но, несмотря ни на что, сотни новых выпускников с таким же энтузиазмом и пылом весной 1813 г. ушли, чтобы устремиться в кровавый водоворот безнадежной войны…