Аромагия

А теперь я стояла, закрыв глаза, и обреченно понимала, что не чувствую ровным счетом ничего. Только усталость, бесконечную усталость. Он – мой мужчина, мы вместе прожили двенадцать лет, зачали двоих детей, но... Мы давно чужие, и с этим уже ничего не поделаешь.

Впрочем, муж быстро отошел от неожиданного приступа сентиментальности.

- Мирра, мы не договорили, - сказал он, отстраняясь, и я с трудом сдержала тяжелый вздох. - Почему ты постоянно встреваешь в какие-то неприятности? Неужели так сложно согласиться, что место женщины – в гостиной? Как давно ты не виделась с Гудой? А с Гюльвейг? Все нормальные жены ходят в гости, занимаются хозяйством, ездят в театр. А ты мало того, что торгуешь всякими сомнительными зельями, так еще и водишься с хель, с леденцами, с драконами! Тебе хотелось заставить меня ревновать? Это глупо и ребячески, Мирра!

Годы тренировок не прошли даром: мне удалось проглотить крутящийся на языке ответ.

- Дорогой, - я улыбнулась через силу. – Я же не могу оставить практику ради светских развлечений!

– Ты вполне можешь сидеть дома, я зарабатываю достаточно, чтобы содержать семью! А эти хель тебя подстрекают!

- Они всего лишь хотят получить то, за что заплатили авансом, - пожала плечами я.

Лицо мужа потемнело. Напоминание о том, что звание полковника он получил отнюдь не за воинские заслуги, никогда не приводило Ингольва в хорошее настроение. Однако от опасной темы он благоразумно ушел.

- Ты так и не сказала, почему общалась с этим драконом!

Скрывать правду я не собиралась. Я так долго балансировала на краю обрыва, что теперь безразлично следила за осыпающимися из-под ног камнями. Сорвусь? Пусть.

Радость от известия, что с Валерианом все в порядке, сменилась прежней решимостью.

- Потому что с его помощью я выяснила, что змею мне подкинула Ингрид! – отчеканила я, глядя прямо в глаза мужа.

- Змею?! – вытаращился на меня он, и я едва не рассмеялась – от облегчения и от того, сколь комично это смотрелось. Ингольв смотрел так, будто всерьез сомневался в моем душевном здравии, а значит, он не знал о планах любовницы. – Мирра, что ты несешь?!

- Ты ведь хотел услышать правду, - пожала плечами я. – А правда состоит в том, что милая Ингрид отчего-то меня невзлюбила. – Я полюбовалась алыми пятнами, которые загорелись на скулах Ингольва, и продолжила: - И вчера она подкинула в «Уртехюс» змею. К счастью, дракон услышал мой крик и поспешил на помощь. Вот и все!

При виде растерянности Ингольва меня на мгновение даже кольнула жалость. Он все никак не мог поверить в столь некрасивые поступки возлюбленной.

- Взгляни, - я подняла манжету платья и протянула руку запястьем вверх. На белой коже выделялись едва начавшие желтеть синяки, а чуть ниже, у основания большого пальца – следы змеиных зубов. – Надеюсь, ты не думаешь, что я сама их проделала... скажем, шилом?

Ингольв отрицательно мотнул головой, завороженно глядя на мою руку. Потом заговорил хрипло:

- Ты уверена, что это – она?

Надо думать, он с трудом пересиливал искушение объявить меня обманщицей.

- Уверена, - кивнула я.- Во-первых, ее видел Исмир. А во-вторых, согласись, в наших краях непросто отыскать змею. Не знаю, где она ее раздобыла...

- У доктора Ильина есть несколько ужей, для каких-то опытов, - нехотя сознался Ингольв.

Я кивнула, принимая объяснение.

- К тому же на улице холодно, змее полагалось впасть в спячку, а не набрасываться на меня. – Заметила я, поправляя рукав. Ингольв вздохнул с облегчением и наконец сумел отвести взгляд. – Полагаю, кровь ванов помогла твоей милой Ингрид это устроить!

На шее и висках мужа вздулись вены.

- Не называй ее так! – потребовал он резко.

- Почему? – спросила я легкомысленно, поднимая с пола оброненную во время нашего объяснения шаль. – Тогда как я должна называть твою любовницу?

- Мирра! – рявкнул Ингольв, выходя из себя. Пахло от него колкой злостью лимонной травы, напоминающим бензин чайным деревом обиды и кислой клюквой смущения.

Он только зыркнул на меня исподлобья, тяжело дыша. А меня несло, словно поезд между станциями. Только стучали колеса (нет, это кровь стучит в висках) и свистели слова, бьющие в лицо не хуже встречного ветра.

- Прости, - развела руками я и притворно повинилась: - Я позабыла, что жене не положено замечать такие вещи!

- Прекрати! – велел Ингольв, не выдержав. Больно схватив за плечи, встряхнул. – Слышишь, прекрати! Иначе...

- Иначе – что? – спросила я бестрепетно, глядя прямо в голубые глаза навыкате, сейчас испещренные красными прожилками, должно быть, из-за бессонной ночи.

Боги, милосердные мои боги, ради чего я терпела эти два года?! Ради сына? И что это дало? Несмотря на мое сопротивление, Ингольв устроил все так, что я смогу видеть Валериана не чаще нескольких раз в год. А ведь пройдет всего несколько лет, мой мальчик вырастет и совсем перестанет во мне нуждаться! Сердце защемило, протестуя против этой почти кощунственной мысли.

Так ради чего?! Приличия, долг, супружеские клятвы? К йотуну! Я чувствовала себя волчицей, отгрызающей себе лапу, чтобы освободиться из капкана.