Аромат от месье Пуаро

– Я вам верю, просто сама хочу разобраться во всем. Спасибо, что вы проинформировали нас. Хорошего вам дня.

– Спасибо, – машинально ответил Лучиков и вдруг произнес: – Никто, никто со мной нормально не разговаривает. Лишь бы отделаться!

Саша обернулась:

– А я слышала, что вас очень ценят.

– Откуда вы это взяли?

– Ну… – Тут Саша вдруг смутилась. Она явно перешла грань в общении с гостем.

– Так кто вам это сказал? – повторил Лучиков.

– Я просто подумала, что если вы так часто приезжаете в командировки, останавливаетесь в нашем отеле, вас очень ценят там, где работаете. И вам доверяют самые сложные переговоры. Но, – тут Саша чуть наклонилась вперед, – это мое частное мнение. Пусть оно останется между нами.

Лучиков махнул рукой:

– Бросьте, они так привыкли, что я безотказный…

Уже в лифте Саша вдруг подумала, что этот самый скандалист Лучиков – очень несчастный человек. И что он нуждается во внимании. «Отсюда все его капризы», – вздохнула она и пошла докладывать о своем разговоре Северцевой.

У Саши было ровно пять минут – время в пути от номера «несчастного» Лучикова до кабинета Северцевой. За эти пять минут нужно было собраться с мыслями и духом, чтобы заставить себя посмотреть в глаза этой женщине. Александра Соколова очень любила Антошина и готова была бороться за эту любовь. Но эта решительность никоим образом не могла побороть чувство вины и даже стыда. Саша старалась быть честной и даже в свое время готова была уволиться. Но осталась. Потому что ее удержала Северцева. И Саша удивилась мужеству, упорству и преданности делу – всем этим качествам, которые были так характерны для Натальи Владимировны. Но чем больше проходило времени, чем дальше заходили отношения Саши и Антошина, чем серьезнее становились их приготовления к будущей жизни, тем тяжелее давалось Саше общение с Северцевой. А после того, что случилось на диване в кабинете, посмотреть в глаза Наталье Владимировне вообще не представлялось возможным. И как Саша ни убеждала себя, что сплошь и рядом в современной жизни встречаются такие ситуации, что многие живут внутри подобных треугольников годами, что сама Северцева давно должна была активно бороться за мужа, чувство страшной несправедливости заглушало счастье влюбленности. Саша не относилась к тем женщинам, которые упиваются победой, к тем, кто, торжествуя, становятся жестокими. Сашиному полному счастью мешало несчастье брошенной жены, Северцевой. И эта душевная казуистика была чем-то вроде наказания.

Подходя к кабинету Северцевой, Саша вздохнула и постаралась настроиться только лишь на рабочую волну.

– Да, проходите, присаживайтесь. – Северцева что-то писала в ежедневнике.

– Спасибо. – Саша откашлялась.

Северцева подняла голову. Она отлично выучила манеры Соколовой. И сейчас могла поклясться, что что-то случилось. «Интересно, что? Что могло такого произойти, что она вообще не может посмотреть мне в глаза. Странные люди. Она влюблена в моего мужа. Моему мужу она нравится. Но ведь мои отношения с мужем – это совсем другое. А ей кажется, что это одно и то же. Она молодая, она не понимает, что наша с ним жизнь ее вообще не касается, а ее любовь находится на периферии нашей жизни. И в последнюю очередь я буду ревновать Антошина. Я скорее возьмусь за себя, чтобы муж мой ко мне вернулся. И никогда не трону эту молодую женщину и не буду ее обвинять. Но она так не думает. Она считает себя разрушительницей. Зря. Зря она мыслит так плоско. Не она, так появилась бы другая. И только потому, что это я что-то сделала не так, а не она такая замечательная…» Это все Северцева думала, пока Саша доставала свои записи.

– Есть несколько вопросов, я бы хотела узнать ваше мнение, как поступить. – Саша откашлялась.

– Конечно, слушаю, – улыбнулась Северцева и подумала: «И все же, что же произошло? Может, беременность?» Наталье Владимировне даже и в голову не могло прийти, что ее муж хранил ей верность вплоть до вчерашнего дня.

– Одним словом, я должна сказать, что этот самый Лучиков – человек неуравновешенный и подвержен невротическим реакциям. Это следует из некоторых поступков и разговоров.

– Что, так серьезно?

– Он видел в коридоре загадочного человека в пижаме с какой-то едой в руке. Этот человек спрятался от него в подсобном помещении. Лучиков утверждает, что это неучтенный гость.

– Лучиков проводит параллели между украденным чемоданом и этим человеком?

– Нет, не проводит. Он только говорит, что этот человек прячется. А если прячется, значит, скрывается. А скрываться можно только от администрации отеля.

– Да, – Северцева задумалась, – что вы думаете по этому поводу?

– Я, – Саша замялась, – склонна считать, что человек в пижаме – это выдумка. Что его вечное недовольство – это небольшие проблемы с психикой. С другой стороны, он сотрудник крупной компании, компания доверяет ему, ценит его работу – иначе они не оплачивали бы ему эти все командировки. И проживание в таком отеле, как наш. Одним словом, обычная картина – топ-менеджер с нервными расстройствами на фоне переутомления.

– Согласна. Что будем делать?