Аромат смерти

Что они делали, пока дожидались ее появления? Теребили свои пальцы, поглядывали на часы, обменивались шуточками. Сколько мужества требовалось им, чтобы сидеть вот так, вместе? Мама говорила с папой? Где папа работает? Иви дивилась тому, что в такой судьбоносный момент интересуется мелкими подробностями их жизней. Родители убили ее много лет назад, оставили мертвой, но теперь ее страдания заставили их объединиться. По крайней мере, приехать к ней вместе.

После нескольких встреч они трое постепенно начали обретать способность рассказывать о своей жизни. Мама управляла небольшой домашней кухней, где готовились ланчи для учеников местной начальной школы. Отец работал менеджером на текстильной фабрике и преподавал в технологическом университете. Они рассказывали какие-то мелочи, Иви делилась секретами того, как надо принимать душ в тюрьме. Изредка, как ни удивительно, они даже смеялись вместе.

Время от времени ее вызывали в суд, а в целом жизнь шла как хорошо смазанные часы. Каждый день Иви делала обязательные отжимания, планки и растяжки. За исключением матраса, который быстро отсыревал и по ночам заставлял ее ежиться во сне, остальное было вполне приемлемым. Она ходила на занятия по иллюстрированию, хоть у нее ничего не получалось. Она кивала на наставления преподавателя, шептала «спасибо», а потом шла к раковине и медленно смывала с рук краску, палец за пальцем, наблюдая, как оранжевые, фиолетовые и синие разводы убегают в отверстие стока. Иногда думала про Айвэна и Айзека, про их дневники и про то, как записи в них расходились с реальностью. В ее мыслях они были живы.

На китайский Новый год Иви вместе с сокамерницами участвовала в конкурсе на лучшее украшение камеры в честь фестиваля весны. Она резала красную бумагу тупыми ржавыми детскими ножницами. Спешить было некуда. Она научилась ждать, пока придет момент. Сжать-разжать, сжать-разжать – Иви приспособилась к мерному ритму лезвий, скользивших по бумаге, будто это была кожа. Она готова была потратить сколько угодно времени, чтобы вырезать идеальный цветок – пышный и прекрасный.

Предельная концентрация привлекала к ней всеобщее внимание. 0173 подходила и вставала рядом с ней, засыпая вопросами и разглядывая ее работу. Когда Иви только оказалась в камере, 0173 показала ей, как заправлять кровать и куда ставить туалетные принадлежности. Помогла обжиться. Теперь она пыталась разузнать ее историю.

– Она любит читать, – говорила 0507

, которая сидела в изоляторе уже долго. – Не такая, как мы, бескультурные. У нее есть шанс. Она выберется.

Прокурор не поверил в ее историю, но убедительных доказательств ее вины не было. Поэтому после положенного срока предварительного заключения обвинения с нее сняли. С нее, но не с учительницы Лю, которую разыскивали по подозрению в отравлении и поджоге. Никто не знал, где она.

Обоняние к моменту освобождения не восстановилось, зато успела вырасти новая кожа. Вечерний воздух Тайбэя показался теплым. Ховард остался в изоляторе заканчивать с документами. Инспектор Ляо подошел к Иви с двумя стаканами горячего шоколада.

– Прости, козьего молока не было.

Они присели на скамейку неподалеку от тюремных ворот. Дул приятный ветерок. Иви взяла напиток, тронутая тем, что он помнит.

– Вам не обязательно было приходить.

– Хотелось тебя увидеть.

– Думаю, не в последний раз. – Иви сделала глоток и добавила: – Но, как я уже говорила, нет смысла расспрашивать меня о вещах, которых я не знаю.

– Я пришел просто напомнить тебе не оглядываться назад.

– Шпионить за мной вошло у вас в привычку, да?

Инспектор Ляо высоко задрал брови.

– Думаете, я не замечала? – Иви громко расхохоталась. – Как вы слонялись вокруг моего дома целыми днями. Даже обедать ходили за мной.

– Я больше удивлен тем, что Чэн Чуньчинь не заметил, – признался Ляо. Кажется, он был даже рад, что шило все-таки вынули из мешка.

– Он не показал бы, даже если б знал. – Иви спрятала подбородок в вороте водолазки. – Вы не препятствовали моим встречам с ним.

– Не было нужды. – Инспектор поднес стакан к губам и отпил из отверстия на крышке, но тут же закрутил головой и сплюнул. – Горячо! Как вы это пьете?

Она вытянула губы и сделала большой глоток.

– Научилась не торопиться.

Инспектор вытер пальцы, испачканные шоколадом, о картонный держатель на стакане. Нахмурил брови.

– Научились у кого? У этого сумасшедшего?

Она покачала головой.

– Он не сумасшедший. Сумасшедший – это животное, гоняющееся за собственным хвостом. Но он не такой – по крайней мере, сейчас. Просто отличается от других.

– Отличается, значит… – Инспектор несколько раз кашлянул.

– Он монстр. – Иви задумчиво смотрела прямо перед собой. – Но это мало что говорит. Монстры бывают разными.

– Ну, вы же специалист. – Ляо вроде бы отдышался.

– Специалист по расследованиям? Или по убийствам?

– И то и другое, – сказал он после долгой паузы. – Собственно, разница невелика.

– В тюрьме я научилась терпению. – Уголки рта Иви поползли вверх.

«Изведай течения и глубины. Выиграй время. Не дай себя отвлечь».

– Вы улыбаетесь…