Аромат времени. Философское эссе об искусстве созерцания

Модерн – это эпоха дефактификации и свободы. Она освобождается от заброшенности, которую набрасывает или в которую нас забрасывает Бог. Дефактификация и секуляризация покоятся на одной и той же предпосылке. Человек возводится в статус субъекта истории, которому противопоставляется мир как производимый объект. Место повторения занимает производство. Свобода определяется не из фактичности. В премодерне (Vormoderne) человек, наоборот, идет по предзаданному пути, который вечно повторяется, как круговращение небесных тел. Человек премодерна сталкивается с вещами, которые он воспринимает или претерпевает как предзаданные, в которые он чувствует себя заброшенным. Он – человек фактичности и повторения.

Хотя модерн больше не поддерживается теологическим нарративом, секуляризация не ведет к денарративизации мира. Модерн остается нарративным. Он – эпоха истории, которая является историей прогресса и развития. Спасения ждут в будущем, обращаясь к мирскому. Нарратив прогресса или свободы наделяет само время смыслом и значимостью. Ввиду ожидаемой в будущем цели ускорение является осмысленным и желанным. Оно легко вовлекается в повествование. Поэтому технические достижения встраиваются в квазирелигиозный нарратив. Они должны ускорить приход будущего спасения. Так, железная дорога освящается как машина времени, которая подгоняет к скорейшему наступлению ожидаемого будущего в настоящем: «По железным дорогам наш век катится навстречу блестящим, великим целям. Духовный путь, который нам теперь предстоит, мы пройдем еще более молниеносно, чем физические пространства. И как гремящие паровые великаны сокрушают всякое внешнее сопротивление, которое дерзнет или отважится встать у них на пути, так и всякое духовное сопротивление, которое попытается противопоставить им предрассудки и немилость, будет раздавлено, мы надеемся, их титанической силой. Паровая машина триумфа только начала свой ход и поэтому пока что катится медленно! Лишь это подпитывает ложную надежду на то, что ее можно сдержать; но со временем у нее вырастут молниеносные крылья ее скорости и одолеют тех, кто пытается затормозить спицы ее судьбоносных колес!»³³

Телос «самоопределяющегося человечества» автор этой статьи в словаре Брокгауза связывает с техническим прогрессом. Железная дорога – это машина ускорения, которая служит скорейшей реализации священной цели человечества: «Хоть к этой поистине божественной цели история устремляла свой ход испокон веков, на мчащихся вперед колесах железных дорог она достигнет ее столетиями раньше». История как история спасения переживает секуляризацию в форме внутримировой истории прогресса. На место религиозного ожидания спасения встает внутримировая надежда на счастье и свободу.

Интенциональность модерна – это проектирование. Он направлен на цель. Таким образом, его форма движения – это маршировать к цели. Неспешная ходьба или бесцельное шатание не соответствуют его сущностным чертам. Человека модерна с пилигримом объединяет только решительность. Ключевое значение имеют решительные шаги, которые необходимо синхронизировать и ускорять. Именно телеология прогресса, то есть различие между настоящим и будущим, создает необходимость ускорения. Понятое таким образом ускорение является типичным проявлением модерна. Оно предполагает линейный процесс. К ненаправленным движениям без определимой цели ускорение не добавляет никакого нового качества.