Арсенал ножей

Она храбро улыбнулась, и я сжал ее руку:

– Не волнуйся. Я тебя отсюда вытащу, честное слово.

Ее напряженный взгляд стал спокойнее.

– Я знаю, дорогуша. Мы ведь с тобой уже бывали в переделках.

– Пожалуй, не таких крутых.

– Пожалуй, – согласилась она. – Но ты в конце концов всегда выбирался.

– Рад, что ты в меня веришь.

– Должен же кто-то.

Несколько минут мы шли молча. Шаги эхом отдавались от черного камня стен и потолка.

– Куда ты отправишься теперь, став человеком? – спросил я.

Она насупилась:

– Я об этом толком не думала. Наверное, решила, что куда ты, туда и я. Как раньше.

– Но…

Я собирался сказать, что не в состоянии заботиться о ребенке. Это вышло бы почти машинально. Тем более после случившегося мне меньше всего хотелось взваливать на свои плечи новую долгосрочную ответственность. Однако я напомнил себе, что это не обычный человеческий ребенок – далеко не обычный. Разум, светившийся в этих детских глазах, – разум корабля, выращенный из клеток ребенка, умершего до рождения моих дедов, и второй – разум тысячелетнего инопланетного суперкомпьютера… оба они были старше и опытней меня. И они за последние сорок восемь часов уже несколько раз спасли мне жизнь. Самое малое, что я мог для них сделать после возвращения в цивилизацию, – это взять их под свое крыло.

Если мы вернемся.

Давным-давно одна учительница дала мне совет. На курсе драмы. Мы ставили «Короля Лира». Я играл шута и знал роль наизусть, но страшно боялся выйти на сцену перед однокурсниками, и тогда учительница посоветовала мне забыть, что чувствует Джонни Шульц. Вообрази себя успешным актером, сказала она, и действуй соответственно. Она заставила меня притвориться человеком, которому такая ситуация нипочем.

– Делай вид, – велела она, – пока не сделаешь дело.

Именно это требовалось от меня сейчас. Ради них я, верю в себя или нет, обязан был засучить рукава и сыграть Счастливчика Джонни – человека, который всегда выигрывает, даже если все против него. Я обязан был делать вид, будто верю, что мы выберемся.

– Конечно, это можно, – сказал я. – В любом случае, куда бы нас после ни занесло, я буду тебе рад. – Я вымученно улыбнулся. – Мы – одна команда.

Люси потянула меня за руку:

– Ты не шутишь?

– Нет, конечно. Найдем какую-нибудь планету с чистым воздухом и приятным климатом и осядем там.

– И будем настоящей семьей?

Эддисон нас слушала. Оглянувшись на меня, она с иронией повела бровью, но я сделал вид, что не заметил.

– Обязательно, – пообещал я Люси. – Купим дом, заведем кошек и станем приглашать друзей к обеду.

– Сколько кошек?

– А тебе сколько хочется?

– Не меньше пятнадцати.

– Ладно, решено. Пятнадцать кошек.

– И Рили будет жить с нами, правда?

У Эддисон, шедшей в нескольких шагах впереди, напряглись плечи.

– Ты как насчет этого? – спросил я ее. – Будешь жить с нами?

Она остановилась и обернулась:

– С вами и пятнадцатью кошками?

– Ну да.

Она смерила нас обоих взглядом, словно решая, смеемся мы или свихнулись. И, видно не придя к определенному выводу, закатила глаза и зашагала дальше.

– Черт с вами, – бросила она через плечо. – Вытащишь нас отсюда – я готова разыгрывать счастливое семейство.

Люси восторженно завизжала, но Эддисон еще не договорила. Она подняла руку:

– При одном условии.

– Каком?

Рука опустилась и снова сжала плазменное ружье.

– Чур, не я убираю за кошками!

Еще через несколько сотен метров коридор уперся в похожее на миску помещение и превратился в воздушные мостки. На дальней стороне виднелась дверь, через которую, по словам Люси, мы должны были попасть в ангар, где ждали спасатели из Дома Возврата. Осталось пройти через этот мостик.

На беду, пол был в добрых двадцати метрах под ним, а сами мостки – из твердого прозрачного материала, сквозь который просматривалась пустота под ногами. Крылатые нимтокцы, видно, не страдали высотобоязнью. Подумав, я даже удивился, зачем им вообще было возиться с мостом. Может, для переноски грузов?

– Постарайтесь не смотреть вниз, – предупредила Эддисон.

Я, укрепившись духом, заглянул через край. Освещение было так себе. Я ожидал увидеть пол из обычного здесь черного гладкого камня, но ошибся. Не сразу я смог разобраться, что за металлические комья заполнили нижнюю половину впадины. Когда же мой примитивный мозг, сконструированный эволюцией, чтобы различать и высматривать хищников в высокой траве, осознал, что же видит, кровь у меня превратилась в ледяную воду.

– Стоять! – прошипел я.

Эддисон обернулась, открыла рот, чтобы спросить, но я прижал палец к губам и ожег ее взглядом.

И молча указал вниз. Она озадаченно воззрилась – и поняла. Уставилась круглыми глазами, затаив дыхание.

Пол под нами устилали десятки, если не сотни недавно вылупившихся стальных раков. Не таких больших, как прежние, но каждый был величиной с оснащенную лапами крышку люка. Вокруг них валялись осколки яиц – словно кто-то разбросал бритвенные лезвия.

– Почему ты не сказала? – шепнул я Люси.

Та пожала плечами:

– Когда меня загрузили в это тело, их еще не было. Должно быть, яйца отложили за эти два дня.

– Быстро же они проклюнулись.