Артефакт

Профессор действительно оказался внутри лаборатории – в отличие от своего подчиненного, он полностью сохранил присутствие духа и лихорадочно набирал какие-то команды на подключенной к огромному дисплею консоли.

– Назад! Отошел назад!

Ученый злобно оскалился, еще несколько раз стукнул по клавиатуре, но закончить начатое не успел – я бесцеремонно схватил его за плечо и швырнул на пол.

– Лежать. Не двигаться.

В помещении до сих пор клубилась пыль, но рассмотреть обстановку она не мешала. Судя по всему, здесь находился экспериментальной отсек – мой взгляд сразу же зацепился за длинные стеклянные контейнеры с водой и какими-то непонятными субстанциями, а еще через секунду я увидел выведенное на один из мониторов изображение с камер наблюдения. Правда, вид располагавшейся по центре небольшого бассейна черно-синей массы ни капли не прояснил ситуацию.

“Зафиксировано приближение авиации. Зафиксировано приближение наземных сил. Необходимо форсировать допрос.”

Я оглянулся по сторонам, затем подошел к наполненному реагентами шкафу и достал из него увесистую непрозрачную бутыль с тревожной красной маркировкой. Вернулся обратно, ударом ноги переломил голень продолжавшего лежать ученого, а затем начал поливать его вторую конечность едко пахнущей жидкостью.

– А-а-а! – в истошном вопле профессора боль причудливо перемешалась с возмущением. – Что ты делаешь? Что ты делаешь, тварь?!

Вести допрос в громоздком и совершенно не предназначенном для этого экзоскелете было чертовски неудобно, поэтому я активировал гравитационную сцепку, вышел наружу и достал из внутренностей брони две металлических ампулы с подходящей к случаю химией.

– Ты тварь! Тварь!

Рассмотрев в моих руках непонятные предметы, ученый попытался отползти в сторону, но я легко его догнал, после чего использовал одну из ампул. Вопли и стоны тут же закончились, а в глазах моего противника снова появилось отражение разума.

– Что ты делаешь?

– Вколол тебе краткосрочное обезболивающее, – сообщил я, вытаскивая из эвакуационного набора крохотную зажигалку. – Когда оно выветрится, подожгу тебе ногу и буду смотреть. А потом выдам тебе еще одну дозу.

По лицу профессора одна за другой скатились две крупные капли пота, однако следует отдать ему должное – выдержку он сохранил.

– Для чего? Для чего ты это делаешь?

– Это благодарность за твою научную работу, – улыбнулся я, щелкая кнопкой. – Готов?

– Нет... нет, нет... а-а-а!

От вида бьющегося в агонии, истошно воющего и пытающегося хоть каким-то образом сбить пламя человека меня чуть не вывернуло наизнанку. Благо, что жуткое зрелище продолжалось всего тридцать или сорок секунд – по истечении этого срока я набросил на горящую конечность профессора валявшийся рядом пиджак, погасил огонь, а затем вколол своей жертве еще одну дозу стимулятора. Ученый затих, уставившись в потолок остекленевшими глазами и судорожно втягивая в себя воздух.

– Интересно вышло, – заметил я, снова поднимая бутылку. – Ну что, вторую ногу? Или руку? Выбирай с умом, потому что сдохнуть от шока или потерять сознание у тебя не получится.

– Пожалуйста. Не надо. Я просто исследователь.

– Значит, ногу. Как думаешь, с переломом будет лучше или хуже?

– Что тебе надо? Что?

– Да мы почти все знаем, – я недовольно скривился и перевел взгляд на крохотный огонек. – В какой стадии сейчас проект?

– Исследования завершены, – торопливо ответил профессор. – Конечные образцы подготовлены к отправке и переданы генералу. Мы просто собираем дополнительную статистику.

– Ясно. Больше сказать нечего?

– Стой... стой!

– Ну?

– Пожалуйста, не делай этого. Лучше пристрели.

– Попробуй сказать что-нибудь, чего я не знаю. Хотя, какой уже смысл...

– Стой, – ученый увидел приближающуюся зажигалку и судорожно дернул ногами, пытаясь отползти в сторону. – Стой, я все расскажу! Стой, пожалуйста!

– Хорошо, удиви меня.

– Семнадцатое поколение неотемов из пятой контрольной группы показало приближенные к идеальным характеристики, – начал тараторить допрашиваемый. – Нам удалось довести некоторые показатели до максимальных отметок, после чего общий индекс эффективности достиг девяносто восьми процентов. На финальном этапе мы зафиксировали геном, уничтожив склонность к неконтролируемым мутациям. С официальной точки зрения наша работа была закончена два месяца назад.

– И какие показатели продемонстрировали эти твари на финальном этапе?

– Восхитительные показатели. Уничтожение органической материи достигло уровня семисот пятидесяти процентов от массы объекта за час, коэффициент деления равен шести единицам за тот же период времени. Устойчивость к вирусным и бактериальным возбудителям доведена до максимально возможной, устойчивость к агрессивным средам и различным типам излучения повышенная. В состоянии вторичной споры образцы могут перемещаться вместе с воздушными массами, заражая территорию на неограниченном расстоянии.