Артефактор Гродецкий

Сперва (как тут говорят: «попервости») мы зашли в финансовый отдел. А что, действительно, раз ты пришел и готов платить, значит маг и хочешь учится. Помнится, в прежнем мире часто читал, как сперва абитуриенты проходят проверку на специальном камне — есть ли волшебство и какое и лишь потом с них берут взнос за учение. Нерационально и вообще глупо. Понимаю, в прежнем мире, там отбор идет на экзаменах наиболее удачливых или знающих, а тут: или есть источник, а коли нету, так и никто не пойдет в Академию…

Это я брюзжу, потому что пришлось целых две с половиной тысячи отдать, совсем я теперь нищий.

В общем было так. В финансовом отделе я впервые увидел настоящего гнома. Квадратный мужичек с бородой лопатой, получив от меня взнос встал — отнести в сундук кассы. И выяснилось, что он мне по грудь.

А попервости он мне сказал:

— Ну что, юнец, будешь на государственное содержание поступать?

— Да — нет, говорю, мне хотелось бы за свой счет учится.

— А золота хватит-то?

— Еще и останется.

— Тогда с вас, господин, две тысячи имперских золотых прямого взноса за год обучения, триста — страховой взнос, его вам вернут в конце года, если ничего не поломаете, испортите. И двести имперских золотых за комплект формы первокурсника. Форма включает парадный, повседневный и рабочий мундиры с брюками; кроссовки, рабочие ботинки и лакированные парадные из тонкой кожи: спортивные трико двух видов, плащи, шубы и демисезонные накидки. Рубашки и нижнее белье курсанты покупают сами.

Проговорив все это гном издевательски прищурился.

Но когда я положил перед ним чек, подписанный императорской службой, мгновенно расплылся в приветливой.

— Простите, Ваша Милость, я не совсем вежлив, заработался…

Дополнительный взнос не стал для меня неожиданность, поэтому положил заранее приготовленный мешок с пятистами золотыми. Тяжелый. Золото невыгодно для ношения, но на бумажные деньги сие общество перейдет не скоро.

— Общежитие, Ваша Милость, будете брать, есть прекрасные комнаты во флигеле, графские…

— Мне в графских как-то неловко будет, простолюдину невместно…

В левой башне есть уютная квартирка, я сам там раньше жил, пока дом не купил. Пока не занята.

— Сколько стоит?

— По сто золотых в месяц, всего…

— В общем у меня и дом недалеко, вчера купил…

— Восемьдесят в месяц, как приезжему, максимальная скидка…

— Эх, — вздохнул я, отсчитывая золотом и серебром сто шестьдесят, — это за два месяца, потом еще занесу.

— Не пожалеете, Ваша Милость, балкончик, прозрачный потолок в гостиной, полная обстановка и горячая вода подается прямо в умывальню всю зиму.

— А летом?

— А летом горячую воду отключают, вы все равно же на каникулах. Примите ключ, хотя у нас закрывать покои не принято.

Сопровождающий, угрюмый юноша с льняными волосами, зачесанными в хвост, повел меня дальше, в невысокое здание местной церквушки с большим алтарным камнем.

— Возложи сюда обе руки и думай о своем источнике?

Возложил, взглянул на источник. Да он, вроде, подрос за время поездки? Или я его бессознательно тренирую?

Алтарь засветился, стремительно меня цвета: сиреневое — целитель, коричневое с голубым — земляной и воздушной, зеленоватый — водный розовая — ментальная, красная — огненная. Перебрав эти цвета алтарный камень загорелся одним — пронзительно алым с серебряными проблесками.

За спиной приглушенно ахнул второкурсник.

Пошли смотреть мой номер. Или, как его назвать, не комнату же в общаге. Невместно в комнатах жить аристократам, а мы, несмотря на чин и происхождение, одев значок ученика Академии, автоматически причислены к дворянскому статусу. Пусть дворянство попервости личное, не наследуемое, но — дворянство.

Оказалось три комнаты и подсобная кладовка. Да, небольшой балкончик, сплетенный из бронзовых ограждений, хорошая купальня с медной ванной на львиных ножках. Спальня, кабинет, гостевая с прозрачным, из мелких стеклышек потолком. В спальне кровать «на троих», привычная перина и пяток пуховых подушек. На окне толстые зеленые занавеси.

Вполне удовлетворенный вторым временным жилищем, пошел за парнем в библиотеку, бормоча:

Устал я жить в родном краю

В тоске по гречневым просторам,

Покину хижину мою,

Уйду бродягою и вором.

Пойду по белым кудрям дня

Искать убогое жилище.

И друг любимый на меня

Наточит нож за голенище.

Что-то по мере осознания неотвратимости нового мира и себя в теле подростка я стал часто обращаться к поэзии своей Родины. Сам не знал, что столько красивых стихов помню!

В библиотеке была небольшая очередь. Хотя занятия начинались 1 сентября, многие курсанты прибывали пораньше: с начала августа прием шел постоянно, только плати или подписывай кабалу с государством на 15 лет. Училище полувоенное, поэтому мы — курсанты, а служба для мага на просторах империи почетна и хорошо оплачивается. Многие небогатые аристократы не стеснялись заключать такой контракт, особенно младшие (ненаследные) дети.