Артюр Рембо

Изабель не следует отказываться от возможности выйти замуж, если какой-нибудь серьезный, с положением в обществе мужчина, с хорошей перспективой на будущее, будет просить ее руки. Жизнь есть жизнь, а одиночество — весьма скверная штука в нашем мире. Что до меня, то я, как представитель торговой фирмы в этой далекой стране, обречен отныне на вечные странствия, и с каждым днем мне все меньше нравятся европейский климат, европейский образ жизни и даже европейские языки. Увы! к чему все эти тяготы, все эти скитания среди чужих народов, их наречия, которые выучиваешь сам того не желая, эти страдания, описать которые не под силу человеческому языку, если когда-нибудь потом, после долгих лет, мне не суждено обрести покой в каком-нибудь приятном месте, создать семью и посвятить остаток жизни воспитанию сына, которому я дал бы самое лучшее образование и который, возможно, стал бы знаменитым инженером, ученым, уважаемым человеком?! Но кто знает, сколько мне еще осталось жить в этой пустыне? Возможно, мне суждено погибнуть в этой стране, так что ни одна живая душа не будет знать об этом — ищи меня потом на этих бесчисленных разноплеменных кладбищах!

Как мы видим, досада в его душе сменилась печалью, покорностью судьбе и мечтами о далеком счастье, которого ему никогда не испытать. К этому же времени относится увлечение Рембо исламом: так, 7 октября 1883 года он заказал Коран на арабском и французском языках в издательстве «Ашетт». «Подобно мусульманам, — признается Артюр, — я знаю, что то, что происходит, происходит, и все».

Впрочем, его смирение не добавило ему любезности в общении с руководителями фирмы. В письме от 25 августа 1883 года, сообщив о снижении активности на рынке в Хараре, Рембо дает выход своему гневу:

Нам ставят невыполнимые условия, но мы не протестуем против этого. Мы лишь заявляем, что отказываемся нести ответственность за понесенные убытки. Мы в последний раз настоятельно советуем поставлять заказываемые нами товары в требуемом количестве и соответствующего качества. Мы требуем, чтобы оба эти пункта выполнялись. Если никому нет до этого дела, все останется по-прежнему.

Сквозь сдержанный стиль здесь прорываются оскорбительные нотки. 26 августа Рембо получил от Пьера Мазера-на, сопровождавшего Альфреда Барде летом 1881 года в инспекционной поездке, записку, в которой сообщалось о его намерении вернуться в Харар в октябре; в ответ Артюр написал Альфреду Барде следующее:

Надеюсь, нам не будут навязывать новых расходов и не станут способствовать ухудшению ситуации, прислав сюда человека, который способен лишь разбазаривать наши товары да без конца вставать на нашем пути и высмеивать нас; он знает тысячу способов развалить дело и пользуется всеми сразу. Мы готовы безропотно переносить любые лишения и не выказывать нетерпения из-за неприятностей, однако мы не будем терпеть общество этого (далее неразборчиво — сумасшедшего?).