Ару Ша и Конец Времен

– Я предлагал свою помощь, – сказал Шукра. – Жизнь в невесомости, освобождение от боли. Но вы отвергли моё предложение.

Мост медленно восстанавливался из украденных у девочек воспоминаний. Ару забыла вкус шоколада. Это было её самое любимое лакомство на свете, а она всё равно не могла вспомнить его на вкус. И как он пишется, она не помнила. Что пишется? О чём она только что думала?

Мини вцепилась себе в волосы.

– Прекрати это немедленно! – закричала она.

Ару дотронулась до золотого мячика. Но зачем, она не знала. Он же просто светился, а больше никогда ничего не делал, в отличие от зеркальца Мини, которое показывало реальную сущность иллюзий и могло само создавать их. Теперь Ару даже не могла вспомнить, откуда у неё появился мячик.

– Никто не в силах прожить жизнь без боли, – сказал Шукра. – Мне очень жаль. Я хотел подарить вам иной конец, чтобы вы могли хотя бы умереть без боли.

Снегопад усиливался, и Ару уже с трудом различала фигуры сквозь белую пелену. Она обернулась к Шукре и тут кое-что заметила: снег покрывал всё вокруг, но не падал на него.

Она прищурилась: наверное, его защищали зеркала.

И в этот момент снежинка легла ей на ладонь. Когда-то давно снегопад накрыл Атланту и на дорогах было пять сантиметров снега. Город впал в панику, движение встало. Мамин рейс на самолёт отменили, и они провели весь день дома, обнявшись, на диване, ели лапшу, смотрели индийский фильм, где все друг друга обманывали, и…

Любимое воспоминание стёрлось из памяти.

Ару почувствовала дыру в сердце. И хоть теперь она ничего не помнила, ей очень хотелось плакать. Эти воспоминания были для неё всем: помогали справиться с пустотой, когда она оставалась одна дома, без мамы, охраняли её, когда становилось страшно.

Она просто не могла потерять их.

Надо было помешать Шукре создавать снег, крадущий воспоминания.

– Снег голоден, – сказал Шукра. – Ему надо насытиться.

Он повернулся к ним спиной, уходя всё дальше и дальше, как будто ему самому было тяжело смотреть на то, что сейчас произойдёт.

Но у Ару появился план.

Мини схватила её за запястье.

– Нет, Ару. – Девочка смотрела на неё широко открытыми глазами, и Ару поняла: подруга догадалась, что она собирается делать. – Так нельзя.

– Если мы не разобьём его зеркала, то ничего не вспомним, Мини.

– Это неправильно! Он носит их потому, что ему плохо…

– Он убил жену. Почему мне должно быть его жалко?

– Ару, он… страдает. Если отнимем у него боль, чем мы будем лучше него?

– Отлично. Я сама их разобью, чтобы мы могли спастись.

Ару не стала дожидаться ответа Мини: нужно было действовать быстро. Серая подвеска Монсун, висевшая на шее, казалась холодной и влажной.

Когда девочка потянулась к ней, она вспомнила слова Монсун:

«После точного попадания вы почувствуете разочарование. Это цена, которую надо платить, ведь иногда мы преследуем смертельно опасные цели и поступаем безрассудно».

Ару без колебаний запустила подвеску. Мини отвернулась, не в состоянии смотреть на это.

Камень ударился о зеркало, висевшее напротив груди Шукры. Он пошатнулся и схватился за грудь.

– Ирса! – крикнул он. Его качнуло вперёд, и он попытался схватиться за воздух, как будто неожиданно потерял зрение.

Подвеска отскочила и врезалась в другое зеркало, над его головой.

Затем она разбила третье и четвёртое.

Шукра упал на колени. И тут снег обратил на него внимание. Он перестал падать на Ару и Мини, решив, видимо, что воспоминания Шукры представляют для него больший интерес.

– Нет! – закричал он. – Пожалуйста! Это всё, что осталось от неё…

Но снег был немилосерден. Ару отвернулась.

– Мост… – прошептала Мини.

Ару оглянулась и увидела, как он стремительно возводится прямо у них на глазах. Каждый эпизод жизни Шукры превращался в твёрдую ступеньку над пропастью.

Ару и Мини прыгнули на него и побежали. Всю дорогу их преследовали стоны и крики Шукры, но снег оставил девочек в покое. Когда они оказались на другой стороне моста, Ару оглянулась на Шукру: тот выглядел потерянным. Его кожа покрывалась изморосью.

– Ты всего лишь ребенок, но дети – пожалуй, самые жестокие существа на свете. Ты отняла у меня всё, и за это я проклинаю тебя, дочь Индры! – крикнул ей вслед Шукра и вытянул руку вперёд. – Вот мое проклятие: ты тоже забудешь что-то в самый важный момент.

С этими словами Шукра исчез. Там, где он раньше стоял, остались лишь следы, постепенно покрывающиеся снегом.

Глава 31

Это не сталактиты

Aру было не привыкать к проклятиям.

Разница лишь в том, что раньше она сама их раздавала, но никогда не получала в свой адрес.

В шестом классе она прокляла Кэрол Янг. На той неделе Ару была простужена. Джордан Смит использовал все бумажные платочки в классе, чтобы сделать себе искусственную грудь, но это оказалось не так смешно, как он задумывал, а для Ару вообще стало катастрофой, потому что ей некуда было высмаркиваться. Учительница не отпускала её в туалет. Ару пришлось просидеть весь урок с забитым текущим носом, и у неё просто не было другого выбора, кроме как…

Кэрол Янг закричала: «Фу! Ару Ша только что вытерла нос рукавом!»