Арвары. Книга 2. Магический кристалл

— Нет, государь, не перейти ему наших граней, — тайный посланник дух перевел, как будто б груз тяжкий сбросил с плеч. — И вряд ли скоро с силами соберется. Сам Юлий захворал и ныне пластом лежит. Ну а придворные его крадут, что еще можно красть…

— А что же стало причиной хвори? Ведь он же молод и здоров был, коль не считать отрубленного пальца…

— Я сообщал тебе, дочь Урджавадзы, именем Авездра, согласно договора наречена невестой императора…

— Это я помню, что далее?

— Она пришла в Середину Земли на четырех кораблях вкупе с приданым. А на своем корабле хранит сундук с живым огнем. Ромеи называют его магическим кристаллом.

— Неужто с собой взяла?

— Пришла в Ромею с приданым.

— И состоялась свадьба?

— Не состоялась, Великий князь.

— Для нас сие добро! Знать, и союзу не бывать с Артаванским царством. Не получит император живого огня.

— Союзу так и так не бывать. Да суть не в нем… Явившись в ромейские пределы, Авездра чудеса искала. Нрава она любопытного, немало прежде обошла земель и мест и див позрела…

— Что из чудес сыскала?

— Исполина Космомысла. Жив и здоров, и говорят, еще подрос, раздался…

— Постой, боярин. А кто сей исполин?

— Брат младший! Великого Горислава! — поспешил упредить Свиряту Закон. — Слыхал я про него от кощунов! Да лжет молва. Сей Космомысл давно уж умер.

Государь не внял и головой потряс.

— Брат Горислава… Ты что, боярин? О чем ты речь ведешь?

А наследник внезапно вздрогнул, всплеснулся неуемной радостью, подался ввысь, словно волна о камень.

— Бессмертный! Он — бессмертный!

— Забыт был Космомысл, — подтвердил Свирята. — Кто о нем вспомнил, коль столько лет минуло? Ушел еще при Гориславе…

— Он лжет! — выкрикнул Путивой. — Или не здрав рассудком!

— О, боги! — с восторгом взмолился наследник. — Дед мой, Даждьбог! Слава тебе! Свершилась твоя воля!

— Чему ты торжествуешь?! — застрожился Закон. — Отрок несмышленый! Тебе погибель от него! По обычаю, данному Гориславом Великим, престол принадлежит тому, кто старше во всем роду.

Позрев на шум и свару, государь ударил посохом.

— Умолкните!.. Скажи, боярин, толком! Не уразумел я вести!

— Царевна Артаванская, Авездра, отыскала среди ромейских рабов исполина Космомысла. — Свирята встал перед государем. — На отдаленной каменоломне, высоко в горах…

— И что же из того?

— Брат Горислава Великого оказался бессмертным. От рода ему уже более двух сотен лет!

— Не слушай, государь! — встрял Путивой. — Былина это, поросшая быльем!

— Молчи, волхв! А ты, Свирята, говори. И что же этот старец?

— Не старец он, Великий Князь, — ответствовал боярин. — Я сам позрел… А юн еще, как сын твой. И даже чем-то схож…

Закон не отступал.

— Знать, раб тот — самозванец! Младший брат Горислава рожден был смертным! Как же он мог достичь бессмертия? Не весть принес ты, боярин — потеху для юнцов!

— Да нишкни, пес! — не выдержал государь, охватываясь гневом. — Ты слово свое молвил!.. Где ж ныне исполин, Свирята?

— Авездра выкупила. Приданое ушло, все целиком, за одного раба. Все отдала, кроме сундука с живым огнем. Хозяин — простолюдин, а ныне богаче нет его во всей Ромее. Император дар речи потерял и слег…

— Теперь он раб Артаванской царевны?

— Невольников в Ромее продают вкупе с цепями, — объяснил Свирята. — Авездра не взяла цепей и в тот же час освободила Космомысла. И меч ему дала, зная наши обычаи.

— Где исполин теперь?

— На корабле царевны. Она взяла его с собой и двадцать девять дней тому покинула Ромею. А император путь открыл, ибо страшится ее отца, Урджавадзы. Да что и взять с него, коль заболел?.. Я в тот же день под личиной вольноотпущенника нанялся на испанский корабль и вот перед тобой, Великий Князъ.

Сдерживая восторг, наследник подтвердил:

— Боярин истину глаголет!

— Это я слышу сам — И горше от того, Годила.

— Но отчего, отец? Сбылся замысел Сувора, возродилось бессмертие арваров! Даждьбогу слава! Всем богам!…

— Уйми страсть молодую, сын! — недовольно одернул его государь. — Ступай за мной… Ну а тебя, Свирята, благодарю за службу. И награжу достойно…

— Я долг свой исполнял, Великий Князь.

— Добро, боярин. Так послужи еще. Только теперь ступай в Артаван. Надень какую хочешь личину, обернись хоть самим царем Урджавадзой… Но вызнай, куда свои стопы направит сей исполин! Что он замыслил, вызнай!

— Отец, я ведаю, куда! — вмешался наследник, однако государь взглянул на Путивоя и вновь одернул сына:

— Тебя спрошу потом!.. Ну что ж, ступай, боярин. Коли не свидимся еще… Я стар уже… Наследник вот, перед тобой. Он будет Князь и Закон в одном лице, и власть будет единой.

Пройдя путем обратным, сквозь воду и огонь, сквозь омовение и пламень, Белояр повел сына не во дворец, где среди отроков и челяди прислужной полно было наушников и соглядатаев Путивоя, а на приземистую башню, стоящую посреди вечевой площади, где висел теперь колокол.