Асанардаль

Удивление Саны озадачило Поля.

– Из самой Нормандии. Отдыхала в нашем городе. Зачари за ней бегал, проходу ей не давал. Ради него она бросила всё. Но свадьба не состоялась. Теперь она бегает за ним. Неправильно. Мужчина не должен так поступать.

– Она бросила всё ради постороннего человека? Жених не значит муж.

– Вот видишь, ты уже оправдываешь его.

– Он мне не жених, чтобы его оправдывать. Но и обвинять парня потому, что у него не сложилось с девушкой, я тоже не могу. Я же не знаю, что у него случилось.

– Не знаешь?

– Мы вчера познакомились, – напомнила Сана.

– Такие люди, как Зачари, знают, чем зацепить.

«Шизофреники знают, чем зацепить», – вспомнила Сана слова из какой–то книги.

– Он пошёл в своего отца. Они умеют понравиться, но жить с ними бок о бок нелегко. Симоне можно только посочувствовать. Здесь все её жалеют. Жизнь в такой компании! Ещё и нелепые обвинения…

Поль тяжело вздохнул.

– Какие обвинения? – спросила Сана.

– Глупые слухи. Говорят, что она убила двух писательниц. Всё сплетни. Асанардаль, ты не выходи больше на террасу. Люси нервирует, когда на террасе посторонние. Если соберёшься в город, поставь в известность взрослых. Сейчас в городе много туристов. От них всего можно ожидать. Окей?

– Окей.

Поль вошёл в дом. Сане тоже пришлось покинуть террасу.

В коридоре она столкнулась с Люси.

– Поль не надоел тебе своими нравоучениями?

– Нет, – кислым голосом ответила Сана.

Люси приветливо улыбалась. «Она знает, что я знаю, что за мной следят», – подумала Сана.

– Не думай, Саночка, за тобой не следят. Ты наша гостья. Тебя и Зачари случайно увидела Рика, домработница. Поль успел просветить тебя насчёт репутации семьи Ди Луцио?

– Успел.

– И о Симоне рассказал? Знаю, он не мог обойти вниманием эту тему. Он жалеет Симону. Мужчины склонны прощать преступления таким женщинам, как она. Стоит им взглянуть на её томное лицо, и они тут же тают, как свечки. Гаетайн, её несостоявшаяся невестка, той же породы. Думаю, у них в Нормандии учат в школах играть на мужских сердцах. Что это я разговорилась. Твоя мамочка ещё спит? Скоро ужин.

Голос Люси был спокоен, но глаза тревожны.

Мила проснулась в хорошем настроении. За ужином у неё проснулся зверский аппетит.

Дочь подавленно молчала. Поль отдавал преимущество вину, зато Люси уничтожала еду неторопливо и методично.

После ужина Мила ещё немного подремала, а потом до глубокой ночи чатилась с подругой.

«Как Италия? – спрашивала Вера, – много купаешься? Уже подцепила итальянца?».

Мила отвечала, что из моря не вылазит, не знает, куда деваться от внимания мужчин, но ей нравится хозяин виллы, Поль.

«Не упусти свой шанс, – советовала Вера, – только смотри, как бы хозяйкой виллы не оказалась Люси. Спалит вас на измене и даст пенделя. Иногда хорошая подруга ценнее любовника. И в материальном смысле тоже».

Мила рассмеялась. Верунчику мёду не надо, дай похвалить себя.

«Вот видишь, ты смеёшься. Когда ты дома в последний раз смеялась? И это благодаря подруге, а не мужчине. Люси, а не Поль позвала тебя в Италию», – напутствовала Вера.

Мила ответила, что Люси ей пока не подруга. Вера увещевала Милу подружиться с Люси.

«Ну не знаю. Она какая-то странная», – протянула Мила.

«Любой человек странный, пока к нему не притрёшься. В самом деле, Милка, Поль попользует тебя и отвернётся, а дружба с Люси сулит тебе много ништяков. В Италию будешь мотаться на халяву», – размечталась Вера.

Люси картинно поморщилась – порой цинизм подруги зашкаливал.

«Не кривись, не кривись, – усмехнулась Вера, – я всего лишь направила нашу овечку на пусть истинный. Негоже рушить семьи хороших людей. Он хоть симпатичный?»

«Сейчас фотку кину».

«Он ничего. Возможно, я была неправа. Что тебе Люси? Ты ей надоешь и она тебя ласково попросит, а от грешка с Полем хоть воспоминания останутся».

«Верка, с тобой может общаться только такой ангел, как я. Но мне сейчас так хорошо, что я даже сердиться на тебя не буду».

«Ну и не надо, – легко согласилась Вера, – знаешь, а я ведь вспомнила твою виллу. Она ведь, – Вера назвала адрес, Мило утвердительно кивнула, – это знаменитая вилла, не хухры-мухры. В восемнадцатом веке она была обителем художников Стаффидов – Ди Луцио».

«Как ты сказала?».

«Стаффидов – Ди Луцио. А что?».

«Ничего. Какие новости у нас?», – перевела разговор Мила.

«Убит и ограблен коллекционер картин, отец крупного чиновника. Аккурат накануне твоего отъезда. Эту информацию особо не афишируют, я бы даже сказала, замалчивают. Оно и понятно, откуда у бедного пенсионера средства, чтобы по аукционам мотаться. А сам чиновник не настолько крупный, чтобы обеспечивать папочке дорогие хотелки».

«Это может быть совпадением», – не слушая Веру, подумала Мила. В её глазах загорелся азарт. Пожелав Вере спокойной ночи, Мила погуглила художников с такой фамилией.