Аскетизм по православно-христианскому учению. Том Ι. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

Совершенно сходную мысль выражает и ученик св. Златоуста – преп. Нил С. По его словам, человек, занятый делом, удерживает при себе мысль, которая не менее, чем глаза, должна наблюдать за тем, что делается, для достижения безошибочности в действии [2857]. В этом же – несомненно – смысле и препод. Исаак С. называет рукоделие «узами» (δεσμός) в деле достижения и сохранения «безмолвия» [2858], полезным «пособием» (βοηθός) 

[2859] в этом отношении.

По учению препод. И. Кассиана, страстным движениям сердца и непостоянному волнению помыслов противопоставляется тяжесть трудов (opеrum pondеra), как какой–нибудь твердый, непоколебимый якорь, которым рассеянность и блуждание сердца удерживается как в безопасной пристани. Упражняя как телесные, так и душевные силы, труд уравнивает «выгоды внешнего человека с пользой внутреннего» [2860].

Таким именно путем «телесный труд», по учению аскетов, «охраняет чистоту» (φυλάσσει τὴν καθαρότητα), [2861] «приводит к смирению» (ὁδηγῖ εἰς ταπείνωσιν) [2862]

, является вообще «помощником добродетелей» (ad virtutеm auxilio еst) [2863].

Отсюда понятно, почему наиболее видные представители подвижничества и сами усердно занимались каким–либо трудом («рукоделием») и другим настойчиво рекомендовали это занятие, как безусловно важное и существенно необходимое условие для достижения целей аскетизма По свидетельству историка Созомена Антоний В. «телесные удовольствия обуздывал трудами, а против душевных страстей вооружался богомудрой решимостью». Таким образом, «лености Антоний и в себе не терпел и желавших жить правильно побуждал к работе» 

[2864].

Авва Писталион говорил: «хотя бы ты имел все нужное, не оставляй своего рукоделья» [2865] [2866].

Cв. Василий B. решительно настаивает на том, что труд, занятие, рукоделие, работа, дело, способствуя воспитанию и сохранению в человеке самособранности, не только не препятствуют осуществлению постоянной молитвенной сосредоточенности, но, совершенно напротив, ей положительно благоприятствуют, содействуют, представляя, с своей стороны, прямое и ближайшее побуждение возносить Богу молитвы прощения и благодарения. Св. Отец находит совершенно неосновательным поведение тех, которые «уклоняются от работы под предлогом молитв и псалмопения» (προφάσει τῶν εὐχῶν καὶ ψαλμωδίας παραιτοῦνται τὰ ἔργα). Совершать молитву человек может не только между делом (τὴν προσευχὴν μεταξὺ τοῦ ἔργου πληροῦν), но имеет возможность воспевать Бога, если не устами, то во всяком случае сердцем, и в то время, как он выполняет свою работу [2867]

. Человек при всяком действии (ἐφ’ ἑκάστῃ ἐνεργείᾳ) должен и может просить у Бога успеха в работе, а также воздавать благодарение Тому, Кто дал силу для совершения дела, мудрость ума на приобретение знания, Кто дал вещество, из которого сделаны орудия, а также и тот материал, который обделывается тем искусством, каким человек занимается [2868].

Итак, поскольку всякий труд, даже самый интеллигентный, требует для своего выполнения той или иной затраты жизненной и физической силы (мускульной или нервной, по преимуществу), постольку и по тому самому он является самым главным и нормальным телесным аскетическим средством, т. е. средством самым целесообразным для приведения и удержания телесной, физической стороны человека в должном, нормальном положении относительно духа.

Однако, «труд», будучи самым главным аскетическим средством, является далеко не единственным аскетическим приемом. В истории и практике аскетизма вообще и христианского в частности известны и другие очень важные подвиги, общая сущность которых характеризуется тем, что в них или ограничивается в той или другой степени или даже совершенно устраняется и задерживается удовлетворение тех или других – преимущественно физических – потребностей человека.