Асклепий. Часть 5 (СИ)

Смирившись с этой мыслью, Ригель продолжил строить теории, искать иные пути понимания того, зачем он появился на свет и почему он был не похож на любого другого человека, почему он был не похож на Джерара. Ответ нашелся простой: а Ригель и не должен был быть похожим на кого-либо еще. Он был собой. Уникальной личностью, такой же уникальной, каким был Джерар, Камила и другие Избранные. И то, что его никто не мог видеть, Ригель тоже научился считать частью своей уникальности. По счету это была вторая теория Ригеля, дававшая ответ на вопрос, кто он такой и почему он появился на свет таким, каким появился. Если говорить вкратце, Ригель просто смирился. Приняв «правила игры», приняв тот факт, что для большинства окружающих он просто-напросто не существовал, Ригель предпочел задуматься о том, что было доступно ему, не вопреки его «уникальности», а соответствуя ей. И так Ригель задумался о Джераре.

Какие чувства Ригель питал к человеку, который был всем его миром? Правильным ответом станет слово «все». Какие чувства? — А все! Как же могло быть иначе? Живым существам свойственно испытывать злость, тоску, радость и любовь. Правда обычные люди распределяют эти чувства, эти эмоции по множеству своих друзей и знакомых, для Ригеля же все упиралось в одного человека — в Джерара.

Ригель ненавидел его. Он злился и огорчался. Ригель грустил из-за него, встречаясь с тоской и печалями, и каждый раз это было только из-за него. Ригель смеялся, и все благодаря Джерару. А главное, Ригель любил его. Ведь иначе он просто не мог. Как любое живое создание, Ригель не мог существовать без привязанности, Ригель не мог существовать без любви. И раз по иронии судьбы видеть он мог только Джерара, значит Ригель знал: и любовь его заслуживать мог только Джерар. Но Ригель никогда не был уверен в том, заслуживал ли он столько же много и для себя…

Для Джерара он не был единственным, для Джерара он не был особенным, для Джерара он был лишь частью того, что Избранный привык считать «своим миром». И Ригель боялся. Боялся, что в один момент это «неравенство» приведет их к тому, что те эмоции Ригеля, которые он испытывал к Джерару, тот никогда не подарит ему в ответ. И Ригелю было смешно, что именно это с ним однажды и произошло.

Все детство прячась в большом поместье за городом, где жили все Избранные, Джерар практически не общался с ровесниками, и только лишь Ригель, будучи его сверстником, составлял компанию мальчика. И сам Ригель гордился носить звание «единственной компании юного Избранного». Правда не все в этой жизни было так просто. Ригель знал: сейчас, пока маленький, Джерар живет в этом месте, сейчас, пока ему нельзя являться народу, он прячется, но однажды Избранный покажет себя, однажды Джерар выйдет в свет, и вот тогда утопия Ригеля завершится. Сейчас мир Джерара вращается между пятью людьми: Избранными и Ригелем, а в день, когда он выйдет на улицу, это число приумножится. И приумножится настолько, что Ригель просто потеряется среди числа других новых знакомых. Это должно было произойти тогда, когда Джерару исполнится восемнадцать лет. И кто бы мог подумать, что с этим событием — событием, которого Ригель боялся больше всего в своей жизни, — совпадут гребанные Большие игры, на которые Джерар, конечно, намылится тогда же, когда только узнает о них.

Чья была идея сделать Большие игры из турнира командным соревнованием? Это была идея Джерара. Чья была идея сделать капитанами именно Избранных? Это была идея Джерара. Кто больше всего мечтал поселиться на месяц в Офрисе, как «обычный человек»? Конечно же, Джерар. И кто жопу рвал перед старшими Избранными, умоляя их разрешить ему устроиться на стажировку лаборантом в медицинском центре? Конечно же, Дже-рар! Тот самый, которого Ригель любил и ненавидел больше всего в своей жизни! О чем он не преминул Джерару сказать, как только тот прибежал, едва ли не выпрыгивая из штанов от радости, что теперь он наконец подружится с таким большим количеством людей. В ту секунду у Ригеля закружилась голова, а земля словно бы ушла из-под ног. В тот момент Ригель задал Джерару всего один вопрос: «Зачем?». А Ригель на самом деле хотел узнать это. Зачем Джерару было идти на Большие игры? Зачем селиться в Офрисе? Зачем знакомиться с какими-то там игроками, зачем работать лаборантом? Разве ему было недостаточно его?.. Ригеля? Разве ему было недостаточно того, что Ригель давал ему с самого первого дня своей жизни? Как оказалось, недостаточно. И это разбивало Ригелю сердце.

Парень знал, что это произойдет. Парень знал, что однажды «воображаемого друга» Джерару станет мало, опять, «недостаточно». Но он и предположить не мог, что случится это так скоро и так… Так просто! Ригель чувствовал себя потерянным, обиженным и просто-напросто не нужным. Больше нет. И убедился в этом Ригель тогда, когда услышал от Джерара самые ужасные слова в своей жизни.